«Ветры либерализации»
Тех «кротких и миролюбивых» людей давно истребили конкистадоры, остров заселили неграми-невольниками из Африки. Триста лет длилась эпоха рабства на Эспаньоле. Наконец невольники объединились, свергли колонизаторов, провозгласили в 1804 году независимость страны и восстановили индейское название острова.
Деревьев, «достигающих до небес», в окрестностях Порт-о-Пренса я что-то не заметил. Горы лысые. Зелень буйствует в лощинах, на пустынных склонах лишь кое-где видны рощицы.
— Еще четверть века назад деревья росли повсюду,— пояснил мне гаитянский лоцман, когда мы шли к столице проливом Гонав.— Голой земли почти не было. Недавно я вел судно, где были американцы из компании «Уэнделл Филипс ойл», получившей концессию на разведку и добычу нефти на трети нашей страны. Оказывается, эксперты компании уже обследовали территорию Гаити и пришли к выводу, что сейчас она покрыта лесами лишь на девять процентов. Дерево ушло в огонь. У большинства наших крестьян другого топлива нет...
— Но ведь не крестьяне же все сожгли! — оторвавшись от бинокля, возразил пассажир из Мексики Хосе Диего.
Лоцман пожал плечами, извинился и покинул нас, сославшись на необходимость срочной корректировки курса корабля.
— Я понимаю его,— сказал мне Хосе Диего.— Ни один гаитянин на государственной службе не станет говорить то, что думает, если дорожит своим местом. Но я и так знаю, почему Гаити превратилась в полупустыню...
Хосе Диего — молодой креол с живыми умными глазами, смоляными курчавыми волосами — сел на теплоход в Кингстоне на Ямайке и разместился в соседней каюте. Хосе — специалист по гаитянскому фольклору. Он давно изучает культ воду, и интерес этот не случаен. Его отец — эмигрант из Гаити, мать — мексиканка.
— Власти Порт-о-Пренса не знают, что в моих жилах течет гаитянская кровь,— продолжал Хосе Диего,— и не препятствуют ездить по стране. То, что я видел, дает мне право сказать, что в исчезновении лесов виновны не столько крестьяне, сколько американцы. Компании по добыче бокситов принадлежит 150 тысяч гектаров земли. Во владениях американо-канадского меднодобывающего консорциума 115 тысяч гектаров. А если учесть все те огромные территории, которые отхватили себе еще полтораста американских компаний, обосновавшихся на Гаити за последние десять лет, то станет ясно, почему редеют гаитянские леса. Их пилят, конечно, не на дрова. Высокие, стройные сосны — отличный строительный материал. Помню, еще лет пять назад близ города Шардоньера был прекрасный сосновый бор. В прошлом году вместо сосен я увидел там одни пни.
А крестьяне... Что ж, несколько лет назад именно крестьяне протестовали против решения «Гаитиэн-америкэн дивелопмент компани» свести густые заросли лиственных деревьев, чтобы расчистить земли под плантации агавы для производства сизаля. Вы думаете, в Порт-о-Пренсе к ним прислушались? Ничего подобного!..
Стоя на набережной возле статуи Христофора Колумба, я думал о том, как не соответствуют нынешней действительности слова великого мореплавателя о лесных богатствах, плодородии почв и обилии чистой воды на острове.
Сведение лесов повлекло за собой катастрофическую эрозию некогда плодородных почв. Не случайно Гаити — сельскохозяйственная страна — давно уже импортирует продовольствие. В 1980 году на ввоз продуктов питания, включая рис, сахар и даже маис, истратили 40 миллионов долларов — это треть расходов по импорту...
Тропическое солнце припекает все сильнее. Я ищу какую-нибудь тень, где можно сесть, развернуть только что купленные местные газеты и познакомиться с новостями. Увы, это мне не удается. Зловонным запахом пронизаны все близлежащие кварталы. Ни фонтана, ни питьевой колонки. С водой в городе плохо, ее не бывает месяцами, да и исправный водопровод здесь редкость. Поблизости расположены два рынка — продовольственный и ремесленный — Фуд Маркет и Айрон Маркет. Кучи отбросов — кажется, их не убирают годами, вьются мириады мух и насекомых — разносчиков заразы...
Семьдесят процентов территории Гаити объявлены малярийной зоной, свирепствуют туберкулез, квашиоркор, ришта, лейшманиозы. Средняя продолжительность жизни около пятидесяти лет, из тысячи новорожденных 170 умирают сразу.
Впрочем, любого побывавшего на Фуд Маркете эти цифры не удивят. Удивляет другая статистика: в подобных условиях на каждые 15 тысяч жителей приходится... всего один медработник. Да что цифры — достаточно взглянуть на крестьян, пришедших из деревень, облаченных в лохмотья мальчишек, подрабатывающих на рынке, на их темные лица, руки и ноги с тяжелыми трофическими язвами. У некоторых раны кровоточат и гноятся, но люди не обращают внимания. Лечить некому...