Я хорошо понимал кельнского рабочего. Во мне самом сидел осколок детской памяти, который так и не удалили годы. Прошлое часто встает перед глазами с такой жестокой неумолимостью, как будто это происходило вчера.
...В то утро нас разбудил громкий лай собак и возгласы на непонятном языке. В дом врываются трое солдат в касках. В руках у них винтовки со штыками. Мама бросается к моей кровати и подхватывает меня на руки.
«Вег! Вег!» — «Вон!» — орет долговязый солдат и прикладом подталкивает маму и бабушку к выходу. На улице мы вливаемся в толпу односельчан — плачущих женщин и детей. И опять это злобно угрожающее «вег», направленные на нас со всех сторон штыки, рычащие, оскаленные овчарки. Мы взяты заложниками за связь с партизанами. Солдаты в сером ищут спрятанное партизанами оружие. Ничего не находят, но село пылает огромным костром.
Тогда, в четыре с половиной года, я мало что понимал, но позже узнал, что на Витебщине каратели сожгли 222 деревни, уничтожив всех жителей. В нашей области был убит каждый третий, включая детей и стариков. В Белоруссии — каждый четвертый...
В ожидании «Дня икс»
Встреча с кельнским рабочим разбередила воспоминания. Хорста Бедге пытаются убедить, что опасения беспочвенны, что есть лишь «кучка неисправимых», «не стоит обращать внимания». Но сама западногерманская пресса то и дело публикует о неонацистах сообщения, одно тревожнее другого.
...В Гамбурге на глазах у полиции прошел слет «национал-социалистской партии Германии», считающейся нелегальной. В нем участвовало свыше ста человек. В зале красовалось знамя со свастикой, которое охраняли новоявленные штурмовики в коричневых рубашках, читались отрывки гитлеровской «Майн кампф».
...В квартире члена земельного правления неонацистского союза «Молодые национал-демократы» в Киле полиция обнаружила 670 граммов яда, принадлежащего к цианистым соединениям. Этого количества достаточно, чтобы отравить шесть тысяч человек.
...Адвокат М. Редер из Гессена сколотил организацию под расплывчатым названием «Немецкая гражданская инициатива», которая была задумана как «ячейка нового рейха». Она насчитывала несколько тысяч приверженцев в различных районах ФРГ. Штаб-квартира разместилась в горном отеле возле Бад-Херсфельда. Оттуда рассылались пропагандистские материалы и директивные циркуляры. В одном из них — за № 39 — членам «инициативы» давалось указание собирать любые сведения о демократически настроенных гражданах ФРГ, выступающих против неофашистов.
Да, Хорст Бедге не зря испытывает тревогу: неонацисты уже заготавливают «черные списки» на «День Икс».
...С Юргеном Поморином мы познакомились на международной книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне. В небольшом зале одного из многочисленных павильонов представлялась книга «Неонацисты». За столом президиума сидел черноволосый симпатичный парень в очках, которого журналисты слушали с особым интересом. Это был один из авторов книги, которому удалось проникнуть в неонацистские группировки Гамбурга. Выдав себя за члена НДП, он несколько месяцев работал в самой гуще тех, кто мечтает поднять над ФРГ флаг со свастикой.
— Ограбления банков, сбор оружия, нападения на антифашистски настроенных граждан и на помещения Германской компартии,— рассказывал Поморин,— это повседневная деятельность неонацистов, которую кое-кто, увы, не хочет замечать. Конечно, операции подобного рода планируются втайне и проводятся по возможности так, чтобы не оставалось следов...
После пресс-конференции я подошел к Юргену, и мы продолжили разговор в длинном коридоре павильона.
— Только в Гамбурге,— говорит он,— активно действуют двадцать неонацистских группировок. У некоторых есть прямые контакты с «Юнге унион» — молодежной организацией консервативного Христианско-демократического союза. Оттуда они получают часть своего пополнения. Капиталистам новоявленные фашисты не мешают. Прежде всего потому, что заправилы военного бизнеса тоже кричат о «необходимости вооружаться против угрозы с Востока». Я сам убедился, что «коричневые» готовы пойти на все: запугивание, провокации, наконец, открытый террор,— лишь бы прорваться к власти. Поэтому они представляют серьезную опасность не только для нашей страны, но и вообще для сохранения мира.
...В пятницу, 26 сентября 1980 года, на Терезинском поле в Мюнхене собрались тысячи людей, чтобы отметить «Октоберфест» — традиционный праздник урожая. Гремела музыка, кружились карусели, рекой лилось баварское пиво. Когда наступил вечер и толпа потекла к выходу, неподалеку от главных ворот раздался взрыв. 12 человек были убиты и 215 ранены.