— Кто это? — спрашиваю невысокого парня в коричневой рубашке, с приоткрытым ртом жадно внимающего крикуну на трибуне.
— Как, неужели вы не знаете председателя НДП Мусгнуга? Вы послушайте, как здорово он говорит. Вот это настоящий защитник германских интересов!
Я смотрю на главаря НДП, а в памяти оживают кадры кинохроники. Нынешний глава неонацистов явно подражает своему кумиру — Гитлеру. Тот тоже начинал выступления тихо, спокойно, а затем переходил на истерический крик. Это действовало на толпу.
Мусгнуга сменяет лысоватый, упитанный мужчина в голубом костюме. Это Г. Фрей — издатель неонацистской газеты «Дойче националь-цайтунг» и предводитель «Немецкого народного союза» (ННС).
— Всеми средствами мы должны бороться с коммунизмом. Это веление времени! — потрясает он пухлым кулачком.— Необходимо наращивать мощь бундесвера!
Я брожу в пестрой толпе, собравшейся под палящим солнцем на Мюнстерплац. В основном здесь мужчины среднего возраста, но есть и подростки. Судя по значкам, это не только члены НДП и ННС. Вот реваншисты из «Акции Одер—Нейсе», рядом представители «землячеств», неистовым ревом приветствующие призывы перекроить карту Европы и вернуть утраченные территории рейха. Поджарый старик в белой рубашке и черном галстуке старательно выпячивает перед молодыми парнями впалую грудь с фашистским рыцарским крестом.
Достаю фотоаппарат и делаю несколько снимков.
— Ты зачем снимаешь? — В плечо вцепилась рука здоровенного рыжеволосого детины, от которого разит перегаром.
— Для семейного альбома! — резко отвечаю я.— Разве это закрытое мероприятие?
Детина чуть смутился, но пальцы не разжимает. Краем глаза вижу, как меня берут в кольцо его приятели.
— Э, да у него диалект. Уж не из Восточного ли Берлина этот фотограф? — не отстает рыжий.
— Насчет диалекта тебе лучше помолчать,— язвительно бросаю я. В кольце вокруг меня раздаются смешки: ярко выраженный баварский акцент рыжего чувствуется за версту.
Хватка на плече ослабевает. Я сбрасываю его руку и отступаю в сторону.
Пробираюсь на другую сторону Мюнстерплац. Трое пожилых мужчин — один из них на костылях — устроились у дерева и приветственно машут приближающимся неофашистам. С этими все ясно: куда с большим удовольствием они вскинули бы руки в нацистском приветствии. Тени прошлого, верой и правдой служившие фюреру. Треск барабанов вывел их на улицу. Кстати, любопытный и весьма показательный факт: примерно 350 тысячам бывших нацистов, а также родственникам погибших и казненных военных преступников в ФРГ ежегодно выплачиваются по статье «Социальные расходы» пенсии на сумму 500 миллионов марок!
А вот уже новая поросль. «За единство, право и свободу» — написано на большом щите. Ниже пояснение: «Партия свободы и права, находящаяся в стадии формирования». Под щитом стоит коренастый молодчик с круглой физиономией. Коричневая рубашка, закатанные по локоть рукава... Настоящий штурмовик. Рядом — под черным флагом, где изображены красные стрелки-зигзаги с белыми обводами,— тонкими голосами выкрикивают реваншистские призывы чистенькие подростки в черных шортах и белых рубашках. «Бавария и Судеты!» — гласит огромный плакат, которым размахивает один из них. По соседству «Молодые национал-демократы» в желтых трикотажных рубашках. Такие же детские розовые лица, тот же фанатичный блеск в глазах, устремленных на черную трибуну...
— Как тебя зовут?
Конопатый подросток в джинсах и желтой рубашке растерянно хлопает глазами. Похоже, он недоволен, что я помешал ему слушать очередного оратора.
— Я — журналист. Расскажи, что привело тебя сюда, на Мюнстерплац. Фамилию называть необязательно.
Последние слова несколько успокаивают парнишку.
— Ульрих. Мне пятнадцать лет.
Учащийся, член «Союза молодежи, верной родине»...
Название этого «союза» мне знакомо. Он известен тем, что старается возродить традиции гитлерюгенда — молодежной организации гитлеровского рейхе. Германский национализм, культ фюрера, сохранение «чистоты нации и расы» — вот краеугольные камни системы воспитания его членов.
— Ты здесь один или с родителями?
— С отцом. Он член НДП. Уже давно.
— Что ты знаешь о Гитлере и его делах?
— О Гитлере? Знаю, что он не хотел войны. Вторую мировую, как и первую, нам, немцам, навязали. Мы не раз обсуждали этот вопрос в «союзе». Да, войну нам навязали враги Германии.
— Что вам рассказывают в школе о временах Гитлера?
— Что рассказывают? Что-то не припоминаю... Я сам рассказываю ребятам то, что узнаю на собраниях в «союзе». Должны же они знать, что наши враги по-прежнему находятся на Востоке,— не моргнув глазом, отчеканивает Ульрих.