Завершилась геленджикская встреча по морской геологии. Полемические шпаги вложены в ножны. На время, конечно. Кажется, тут удалось объять необъятное. Тепловой режим планеты. Вероятность глобальных течений в мантии Земли. Живые организмы строители осадочных горных пород на глубоководном дне. «Частная жизнь» исчезнувших океанов. Происхождение нефти, газа, железо-марганцевых конкреций, других рудных залежей... Все это далеко не полный перечень только главных из обсуждавшихся проблем. И многое из обсуждавшегося пересекалось на той мысли, что для современных людей, даже живущих в самых глубинах континентов, океан все больше становится чем-то таким, что лежит совсем рядом.
Геленджик — Москва Лев Юдасин
Заботы полярных археологов
Это было настоящим открытием финских археологов. Не так давно близ города Карккила они раскопали высокий холм, который местные жители называют Ванханлинна. Ученые университета в Турку обнаружили под слоем земли следы укрепленного поселения бронзовой эпохи, которое было основано за тысячу лет до нашей эры и просуществовало несколько веков.
После тщательного изучения развалин выяснилось, что это племенное объединение в IV веке до нашей эры разделилось и перекочевало в другие места. Часть пошла к берегам Ботнического залива, основав там новую крепость с земляным валом. (Теперь на том месте находятся портовые сооружения Турку.) Другая устроила свое поселение на месте окраин Хельсинки, а третья переправилась в Данию.
Но самая значительная часть людей эпохи бронзы двинулась не на юг, а на север. Одновременно с раскопками Ванханлинна шли археологические работы близ местечка Рованиеми, за Полярным кругом. И здесь обнаружили следы культуры того же племени — специфические для него изделия из керамики, бронзовые украшения, каменные орудия труда и охоты. Свои укрепленные поселения люди возводили по тому же плану, что и на юге Финляндии. Выбирали для них только высокие холмы.
Следы строителей укреплений теряются на рубеже нашей эры. Они снова куда-то откочевали. Это и стало теперь предметом новых изысканий заполярных археологов.
«Горелая гора» Михайлы Волкова
Стояла поздняя осень 1717 года. Хлеба давно убрали, обмолотили. Урожай — самтри, да не про господских холопей. Тяжело, увесисто плывут над рязанской землею серые тучи, и уж крупа из них сеется снежная, сахарится на межах, у лесов, под скирдами.
В такую пору приказчик помещицы Феклы Селивановой доставил своей госпоже из Рязанской воеводской избы поступившее туда распоряжение Берг-коллегии: отправить в Тобольск к сибирскому губернатору «ее, Селивановой, крестьянина Михаилу Волкова» в качестве государева рудознатца.
Помещица хотела было разгневаться, да вовремя вспомнила строгое государево: «Рудознатцам в сыскании руд помешательства не чинить. Ежели они пожелают руды сыскивать, давать им отпускные письма без задержания». Велела позвать к себе холопа Михаилу — тот, тряхнув русыми кудрями, отмахнул ей поясной поклон.
— В Тобол вот велят тебя отправить,— сказала, поджав губы.
— Отпусти, матушка! — У Волкова от радости глаза засверкали.
Фекла-помещица знобко двинула плечом — и насмешливо:
— Что они нашли в тебе?.. Ну уж так тому и быть. Половинная с тебя доля оброка, Михаила, и гуляй хоть на край света.
— Что ты, матушка! Разоряешь. Помещица вспыхнула:
— Впору мне с холопами торговаться, хоть они и рудознатцы. В ослушники захотелось?
— Будь по-твоему, матушка,— поспешно согласился Михаила.
И вот уж мчится он за Волгу синюю, за Урал-Камень, в студеный сибирский город Тобольск, где вольнее дышится и денежней живется. Версты. Версты. Реки. Леса. Тайга. Горы. Распадки. Несутся от яма к яму почтовые лошади...
Нашарил Михаила на груди под рубахой пассе-порт, сиречь проезжий лист, тепло вспомнил, что и бумага эта, и поездка — дело рук главы российской Казенной команды рудознатцев Василия Михайловича Лодыгина. Еще с прошлых лет приметил его, Волкова, Василий Михайлович. Доверял ему, посылал в Сибирь искать серебряные да железные руды, пытался сделать его членом Казенной команды, да не смог: помешало холопское звание Михаилы, а в команду велено было принимать только вольных, свободных людей. Хотел было Михаила в Москве самолично поклониться Лодыгину, да узнал, что Казенная команда и весь Рудный приказ, переименованный в Берг-коллегию, спешно перебрался в новую столицу на Неве. Узнал и о том, что перед самым отъездом в Санкт-Петербург в Казенную команду поступило доношение из Сибири — двое тамошних рудоведцев сообщали, что нашли на речке Алее руду «признаку медную», и вот теперь тщательно проверить это доношение посылают именно его, Волкова. На этом, конечно же, настоял сам Василий Михайлович. Жаль только, что в его отсутствие Волкову не выдали подлинный пассе-порт, а дали лишь копию, закрепленную (подписанную) простым канцеляристом.