Человек в белом комбинезоне осматривал первого бруухианина. Он не заметил Кроуэлла, даже когда тот подошел вплотную.
— Привет! — прокричал Кроуэлл, перекрывая шум.
Человек в изумлении поднял голову.
— Кто вы такой, черт подери?
— Меня зовут Кроуэлл. Айзек Кроуэлл.
— Ах, да... Я был еще малышом, когда вы уехали. Сейчас мы наведем порядок.
Он поднял мегафон и закричал по-бруухиански:
— Ваше поведение портит мне настроение, замедляет продвижение и к «тихому миру» приближение.
Шум стих и сменился слабым бормотанием.
Я читал вашу книгу. — Человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.
— Это диагностическая машина? — спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека неброскую черную коробку, соединенную со щупом проводом.
— Да. Она выясняет, все ли в порядке у них, и сообщает свое мнение доку Штрукхаймеру. — Он шлепнул бруухианина по плечу, и тот резво помчался в шахту.
Подошел следующий туземец и поднял ногу, согнув ее в колене.
— В щуп еще и встроен микрофон,— сказал человек в комбинезоне, вглядываясь в номер, вытатуированный на ноге бруухианина. Он медленно, отчетливо прочитал номер для компьютера и стал водить щупом над коричневой шерстью туземца в определенной последовательности.
— Невозможно представить, чтобы кто-то удрал с этой планеты, а потом захотел сюда вернуться. Сколько вам заплатили?
— Собственно говоря, готовится новое издание моей книги. Издатель захотел, чтобы я освежил материал.
Человек пожал плечами.
— Что ж... Если обратный билет в кармане... Хотите спуститься в шахту? Тогда вперед. Но внизу глядите в оба — они носятся как угорелые. Держитесь подальше от подъемника, и, если повезет, вас не затопчут.
Внизу было очень темно. Судя по звукам, вокруг кипела активная деятельность, но Кроуэлл ничего не видел.
— А, Айзек,— раздался человеческий голос в трех или четырех метрах от него.— Нет чтобы предупредить меня о своем приходе!
Во тьме вспыхнул фонарь, и луч его, подпрыгнув, остановился на Кроуэлле.
— Ну-ка, наденьте вот это,— Штрукхаймер передал ему защитные очки, оказавшиеся прибором ночного видения.
Кроуэлл повиновался, и тут же внутренность шахты проявилась перед его глазами: видеоизображение было окрашено в призрачные серо-зеленые тона.
— Почему так темно? — спросил Кроуэлл.
— Они сами попросили. Говорят, что при свете их движения замедляются.
— Боже милосердный! — Кроуэлл в изумлении взирал на лихорадочную суматоху вокруг.— На них глядеть и то устанешь.
Среди толчеи сновал взад и вперед маленький бруухианин и, поминутно уворачиваясь от столкновений, горстями разбрасывал по влажному полу пещеры смесь песка и опилок. Во всем ощущался какой-то необъяснимый хаотический порядок, словно детвора затеяла сложную игру, напоминавшую одновременно салочки, прятки и эстафетный бег.
— Знаете,— сказал Кроуэлл,— Вилли Норман считает, что снижение продолжительности жизни вызвано перенапряжением. Глядя на этот бедлам, я склонен с ним согласиться.
— Действительно, в шахте они трудятся как нигде. Особенно с тех пор, как выключили свет. Но я добился сокращения рабочего дня, чтобы хоть как-то компенсировать возросшую активность. Сколько часов в день они работали, когда вы их изучали в прошлый раз?
— Кажется, одиннадцать-двенадцать часов.
— А сейчас восемь.
— Серьезно? У вас такая власть над Компанией?
— Теоретически — да. По идее, они должны отдавать честь при моем появлении, поскольку концессию не закрывают только с молчаливого попустительства Комиссии здравоохранения, а я ее единственный представитель. Но, в сущности, я зависимый человек. Все в руках у Компании — людские ресурсы, энергия и вода, снабжение, почта... У нас «сердечные» отношения. Компания прекрасно знает, что, допусти она ошибку, тут же найдутся пять-шесть других концернов, готовых перехватить контракт. Кроме того, если мыслить категориями производительности труда, то Компания ничего не теряет, скорее наоборот. Сейчас работа идет в две смены, и суммарное суточное время работы шахт больше, чем раньше, общая выработка намного выше по сравнению с прошлыми временами.
— Любопытно. («Добро пожаловать в список подозреваемых, Уолдо!»). Таким образом, они работают, по сути, меньше, чем раньше, когда средняя продолжительность жизни была выше?