Уже в густой темноте, скользя по камням, спустились в кальдеру и разбили палаточный лагерь...
С утра погода установилась. И когда выбрались из палатки, то застыли в изумлении — перед ними предстала кальдера вулкана Богдан Хмельницкий. Вот как описывал ее геолог Г. М. Власов: «Громадные обрывы кальдеры состоят из скал с причудливыми очертаниями. Сложены они ярко окрашенными породами, измененными вулканическими газами и растворами. Спокойные озера с синевато-голубой, кислой и насыщенной минеральными солями водой обрамляются буро-красными берегами, сложенными лимонитом. В неподвижной глубине озер вырисовываются голубоватые шарообразной и кувшинообразной формы очертания крупных колоний бактерий и водорослей. Прекрасные альпийские луга, водопады, фумарольные поля с горячими бассейнами и ярко-желтыми серными отложениями усиливают живописность кальдеры, которая могла быть убежищем, крепостью и храмом для привилегированной части айнского населения (например, для служителей религиозного культа) и, возможно, очагом айнской культуры».
Тут же участники экспедиции на большой скале, стоящей в воде у берега озерка, обнаружили ряд ясно видных петроглифов.
Спускаться решили вновь по Южному Чирипу, но по другому руслу, впрочем, такому же каменистому.
— Северный ничем не отличается от Южного,— пояснил проводник,— разве что пришлось бы преодолеть около десяти крупных и мелких водопадов да несколько ущелий...
Внизу, на берегу моря, ближе к устью Южного Чирипа вошли в сплошные заросли стелющейся по земле шикши.
— Кстати, она обладает исключительным тонизирующим действием,— заметил Кнорозов.— Медведи ее весьма уважают. Едят, естественно, лежа, что, конечно, гораздо удобней,— добавил он.— И коль заговорили о ягодах, то могу сообщить, что здесь неподалеку должны быть береговые заросли, привлекавшие некогда айнов. Там есть рябина, сарана, черемша, шикша, костяника, брусника; а ягоды шиповника они собирали, сушили и ели тертыми с икрой.
У подножия вулкана Богдан Хмельницкий начиналась речка с симпатичным названием Оля. Она недолго бежит среди сопок и скоро впадает в очень удобную бухту. Эта речушка и привлекла внимание экспедиции, но не своим названием, а тем, что на ее правом берегу некогда находилось поселение, остатки которого обследовал В. И. Гуляев.
Довольно странный случай — обычно айнские и доайнские поселения располагались на левом берегу...
Бегло осмотрев левый берег в поисках остатков святилищ, исследователи решили подойти к краю обрыва, где, по словам местной молодежи, находились скопления раковин. Внизу лежал небольшой песчаный пляж, на него набегали волны и опять прятались в бесконечной водной глади, сливавшейся где-то далеко, у самого горизонта, с небом.
У края осыпавшегося обрыва, под дерном, заметили какой-то светлый слой.
«Похоже на кучу костей»,— задумался Кнорозов.
...«Кьёккен-мёддинги» — «кухонные кучи» из раковин, костей рыб и животных — оставляли люди на берегах морей и рек в мезолите и неолите. Такие кучи первыми раскопали в прошлом веке датские археологи, откуда и пошло название, вошедшее как термин во все языки. На Дальнем Востоке «кухонные кучи» были известны на побережье Китая и к северу от него. Около 10 тысяч лет назад кьёккен-мёддинги появились на территории Тихоокеанского побережья Америки и отметили собой расстояние от Аляски до Огненной Земли. На Курилах же такие находки до сих пор не описаны.
Итак, перед участниками экспедиции оказалась первая полностью сохранившаяся «кухонная куча», найденная на территории Курильских островов! Возраст ее, как выяснилось позднее, 3600 лет.
...Под толстым слоем дерна шел неширокий слой угля, в котором попадались кости, черепки, а нередко и почти целые сосуды. Некоторые из них под венчиком украшал ряд крупных сквозных дырок, видимо, предохранявших некогда пищу айнов от перекипания. В открывшемся слое крупных рыбьих костей тоже попадались черепки разных сосудов; на некоторых из них неплохо сохранился изящный лепной узор в виде тонкого жгутика. Были также кости тюленей, дельфинов, птиц — нырков и чаек. Изредка встречались маленькие витые ракушки съедобных улиток.
Не попадалось ни одной обожженной кости. Если бы жители хотели избавиться от мусора, то его очень легко сбросить с обрыва. Очевидно, во время еды кости запрещалось кидать в горящие рядом костры или еще куда, а полагалось складывать в кучу, сохранявшуюся неопределенно долгое время.
По мнению некоторых археологов, таким образом древние пытались сохранить «экологическое равновесие», все в соответствии со своими анимиг стическими представлениями: скелеты съедобной живности не уничтожались, а как бы хоронились — тем самым создавались условия для возрождения погибшего звери или рыбы. Люди ведь будут возрождаться, следовательно, надо думать и о восстановлении запаса пищи для потомков... Во время ледникового периода, когда уровень океана значительно понизился, Азию и Америку соединяла целая страна, названная учеными Берингией. Она простиралась с севера на юг на две тысячи километров. Южный берег шел от мыса Наварин к проливу Унимак на Алеутских островах. С таянием ледников Берингия оказалась под неглубокими водами Берингова и Чукотского морей. Однако до того, как это произошло, из Азии в Америку перебрались грызуны, затем крупные травоядные животные — мастодонты: мамонты, мускусные быки и бизоны, лоси и олени, следом хищники — лисицы, медведи и волки.