— Зря надеетесь! Даже никто из наших там не бывал. Андроникос вообще никого не пускает в Вергину, — предупреждал меня знакомый журналист.
Помог случай.
Дальнейшие анализы, реставрация и сопоставления скульптуры из слоновой кости с чеканкой на монетах, с мозаичными портретами позволяют ученым считать, что в усыпальнице останки царя Македонии Филиппа II — отца Александра Македонского (справа).
— Вы собираетесь в Салоники? — спросил наш давний знакомый Павел.— Тогда непременно посетите Вергину, там работает Андроникос!
— Да, но, говорят, нельзя...
— Как нельзя? — воскликнул он запальчиво.— Там живут родители моей жены! А ее родной дядька — староста Вергины. Он, кстати, помогает Андроникосу, и тот его уважает. Дядя сам отведет вас в дом, где хранятся найденные при раскопках предметы. И рад будет вашему приезду! Мы вас там и встретим.
Такого рода возможность упускать было нельзя. Павел — сын политэмигранта, партизана, оказавшегося после гражданской войны в Ташкенте. Там Павел рос и получил образование. После падения хунты семья Павла вернулась в Грецию. Осели в городке Верия, а родители его жены уехали в родную деревню, Вергину.
...Мы отправились в Салоники. От старого Волоса, города легендарных аргонавтов, дорога пошла на север. Потянулись бесконечные, до горизонта, поля; земля тучная, черная. Возникали речки, и вновь серое шоссе рассекало бесконечные равнины.
Увидев стрелку на Вергину, сворачиваем. Нас встречают Павел, Мария и дядька — средних лет крестьянин, хитроватый; улыбающийся. Он тут же ведет нас к одноэтажному зданию. В нескольких его помещениях разложены на столах драгоценные находки: мечи, изделия из золота и серебра, женские украшения, латы...
Два молодых человека тщательно очищали один из экспонатов, не обращая на нас внимания. Было ощущение, что мы попали в лабораторию. Поножи-наголенники были покрыты зеленым вековым налетом. Почерневшие серебряные сосуды покоились на черно-коричневой трухе, тщательно собранной и перенесенной с места находок. Тускло светились еще не очищенные изделия из стекла.
А вот и крошечные головки — портреты из слоновой кости. Две из них, как неопровержимо доказано, — портреты Александра и его матери, Олимпиады. Третья, полагают, изображение Филиппа II. Затаив дыхание, я всматривалась в лицо — усталое, обрамленное коротко подстриженной бородкой, с чуть удлиненным носом. Если это и портрет Филиппа, то явно самый поздний.
Потом Павел повел нас на место раскопок, к земляным отвалам.
— Жители, наверное, рады, что Андроникос так прославил деревню? — спросила я.
Павел усмехнулся:
— Вы себе представить не можете, что здесь сейчас происходит! Крестьяне хотят, чтобы в Вергине срочно построили отель для приезжих. Тогда вся деревня получит работу, будет поставлять фрукты, овощи, мясо по хорошим ценам, а не сдавать их скупщикам, которые платят крестьянам гроши. Местным-то не так уж важно, что там нашел Андроникос. Им нужна работа. А Манолис категорически против, не разрешает ничего строить и никого сюда не пускает.
Видите вон те поля? Там, на месте древнего кладбища, тоже вскоре начнут раскопки. Три дома пришлось снести: под ними как раз и находились царские могилы. Так что работы здесь много. Но крестьяне... А вот и Манолис идет.
От серого дома спускался седой, коренастый, слегка сутулый человек в очках, в белой крестьянской куртке из овечьей шерсти. Манолис шел быстро, не глядя на спешивших за ним людей. Они странно выглядели на грязной деревенской улице в этот ветреный дождливый день: женщины в шубках и легких туфлях, мужчины в элегантных пальто.
Остановившись перед раскопом, Манолис ждал, когда группа спустится по настилу из досок. Мы подошли, когда все уже собрались. Глазам нашим предстал фасад с мраморными колоннами. Это и был вход в захоронение Филиппа II. Фасад сиял белизной рядом с отвалами земли.
Андроникос тихим голосом и очень коротко рассказал о проведенных здесь работах.
Вскоре группа поднялась наверх, а мы еще побродили по доскам, перекинутым через ямы. Осыпался песок. Взгляд невольно скользил по отвалам земли, дну ям: а вдруг вот сейчас обнаружится что-то новое, еще не увиденное археологами...
Лишь в Афинах мы узнали, что в этот день Манолис Андроникос за выдающиеся достижения в области археологии был награжден специальной премией. По этому поводу и приезжала комиссия и устраивались торжества в деревне.
Афины — Вергина — Москва
Иллюстрации предоставлены посольством Греческой Республики в СССР.