Была намыта территория порта площадью 78 гектаров. Предусматривалось создание «зоны свободной торговли», гавани для мелких рыболовецких судов, дорог, строительство моста через реку Эсмеральдас.
Но изменилась ли жизнь коренного населения Эсмеральдаса и тысяч пришлых? Вот как описывал положение автор «Письма из Эсмеральдаса». Его опубликовала гуаякильская газета «Пуэбло», орган эквадорских коммунистов, в конце 1982 года:
«В Эсмеральдасе — самый высокий показатель детской смертности, а уровень безработицы составляет пятьдесят процентов. Есть больница на 40 коек для 200-тысячного населения. Есть порт, через который ничего не экспортируется, так как нам запретили сажать бананы. Есть электростанция, энергией которой пользуются другие провинции. Через нас вывозится нефть, но ни одна организация не получает ни сентаво от ее экспорта. Станция водоснабжения была спроектирована для обслуживания 30 тысяч жителей — сегодня нас 150 тысяч...
...Поныне только пятнадцать процентов жилищ в городе имеют канализацию. У 40 процентов населения нет электрического освещения, а у 70 — водопровода. Только половина городских улиц заасфальтирована. Пять тысяч детей не учатся — нет школ и нет учителей.
20 процентов лесных богатств отданы на откуп иностранным компаниям. 70 процентов пригодных к обработке земель — в руках помещиков. Вот те основные беды,— заключил автор письма,— от которых страдает население нашей зеленой провинции и города, нареченного «полюсом развития».
Нефтедолларовый ливень, разразившийся над Эквадором, даже дал основание переокрестить страну мифического Эльдорадо в «Ойлдорадо». Действительно, эксплуатация нефтяных ресурсов дала мощный толчок эквадорской экономике: более четверти всех доходов от нефти отчислялось в Национальный фонд развития. Но, с одной стороны, эти ассигнования способствовали обогащению землевладельческой олигархии, ибо помещики вкладывали предоставлявшиеся кредиты в непроизводительные, более выгодные сферы — торговлю, гостиничное дело и т. п. И в то же время — еще «нефтяной» парадокс! — приток в страну нефтедолларов сделал менее острой необходимость коренной перестройки системы помещичьего землевладения. Вследствие усилившегося бегства крестьян из деревни в город на протяжении семидесятых годов — «нефтяного» десятилетия — на пятую часть сократилось сельское население.
Но оказалось, что запасы «черного золота» в Эквадоре не бесконечны. При сохранении существовавшего уровня ее добычи резервов едва хватит до конца века... Разумеется, «черное золото» рано списывать с эквадорского счета — в перспективе поиск новых месторождений, разработка залежей тяжелой нефти — асфальта. Но пока на экономическую сцену Эквадора вышел и уже завоевал на ней прочное место новый персонаж. О нем и пойдет речь ниже.
Новый соперник
Однажды мы поехали на окраину Гуаякиля, к шлюзам — надеялись порыбачить.
...К нижнему бьефу небольшого шлюза со стороны реки подошли лодки с навесными моторами. Длинные, метров по восемь-десять, узкие суденышки были заставлены пластиковыми ведрами.
— Креветочники. Ждут прилива,— кратко пояснил спутник.
Начался прилив. Наконец ворота шлюза растворились, лодки втянулись в бетонный мешок. И через несколько минут наперегонки устремились по широкой протоке. Они спешили застать высокую воду в мангровых зарослях, километрах в десяти от шлюзов. Туда приливом заносит из океана мальков креветок.
Так я увидел начальный цикл новой отрасли эквадорской экономики. В прибрежных провинциях, в частности, в Эль-Оро, креветочные хозяйства — от мелких, в десять-пятнадцать, до огромных, занимающих до тысячи гектаров,— серьезный бизнес.
Креветочные фермы начали возникать в Эль-Оро еще в 1973 году. Их создание финансировали американцы и японцы, они-то и привнесли свою технологию. Специалисты, с которыми я встречался в Гуаякиле и Мачале, убеждали меня, что креветочные плантации имеют важное преимущество перед, например, горнодобывающей промышленностью. На рудниках, говорили они, где разработки ведутся открытым способом, вложенные капиталы начинают окупаться лишь лет через шесть после начала эксплуатации месторождения. А в искусственных водоемах полгода спустя после «посева» креветок можно собирать и экспортировать урожай.