Если остатки древнего великолепия напоминают о былом расцвете Пальмиры, то залогом ее будущего можно считать городок Тадмор. Он вырос на окраине руин в середине нашего столетия благодаря пресноводному источнику и индустрии туризма. К услугам туристов и самодеятельные гиды, которые за умеренное вознаграждение покажут все учтенные и неучтенные достопримечательности Пальмиры, и печальный белый верблюд в роскошной упряжке — на его горбу, на фоне античных развалин, сфотографировалась не одна тысяча посетителей, и роскошный отель «Меридиан» с кондиционерами, банями, прохладительными напитками — рукотворный оазис в песках.
А что руины? Они терпеливы. Древние стены и колонны полторы тысячи лет ждут, когда человечество, восхищенное Пальмирой, найдет средства и силы, чтобы вернуть Городу пальм былое великолепие.
Пальмира — Дамаск
Григорий Темкин
Киви — птица или фрукт?
— Это ягоды из Новой Зеландии? Какая странная тара. Вскройте-ка!
Таможенный инспектор так и обмер: внутри ящика тускло блестели коричневато-зеленые корпуса сотен гранат незнакомой конструкции. Мигом опустевший склад был оцеплен полицией. Специалисты по борьбе с терроризмом в два счета перенесли опасный груз в бронемашину и умчались на полигон — взрывать. Впопыхах — на дворе 1976 год, только и слышишь о террористических актах! — никто не стал вглядываться в «гранаты». А между тем надпись на ящике не врала: это были обыкновеннейшие киви.
Теперь уже такая находка на таможне невозможна: экзотические ягоды из далекой Новой Зеландии успели побывать в хозяйственных сумках многих англичанок. Пора им, наверное, побывать на наших страницах. Хотя мы прежде писали только о растениях с устоявшейся репутацией — знакомых человечеству сотни и тысячи лет. Киви рядом с ними выглядит безродным выскочкой: ягода была выращена всего несколько десятилетий назад и в наших словарях и энциклопедиях еще не обрела своего места рядом с ананасом и фейхоа.
На вид плод вроде бы несъедобен. Но под твердой кожицей прячется ароматная, тающая во рту чуть терпкая кисло-сладкая мякоть. Сочный киви можно есть кусочками или, разрезав пополам, черпать ложкой. По вкусу он напоминает одновременно и землянику, и банан, и арбуз, и ананас. Половинка плода выглядит очень непривычно: от ядра кремового цвета исходят бело-золотистые широкие лучи, в которых чернеют мелкие семена. Но самое главное: изумрудная плоть словно просвечена солнцем. Новозеландцы говорят, что в каждом плоде киви спрятано по солнечному зайчику.
Тернистую историю киви начал новозеландский садовод-любитель Александр Эллисон, санитар по профессии. В 1904 году приятель привез ему из Китая семена «михутао» — обезьяньего персика. Плоды этого растения мелкие, невзрачные, жестковатые — на большого любителя. На новой почве вкусней они не стали. Но Эллисону, а затем его соседям-садоводам михутао приглянулось: в пору цветения оно одевается в импозантный белый наряд, в остальное время привлекает внимание огромными листьями-опахалами. Именно эти особенности издавна воспевались китайскими поэтами — по меньшей мере с VIII века нашей эры.
Неизвестно, попадал ли обезьяний персик на стол императоров Поднебесной, зато крестьяне в долине Янцзы не привередничали — исстари обирали кусты дикого михутао. И сейчас «персик» нет-нет да встретишь на китайских рынках.
Практичные новозеландские фермеры рьяно взялись совершенствовать чужеземца. (Прививали, подрезали, отчаивались, но не отступались.) Через тридцать лет заморского гостя было не узнать: деревянистые лианы прогибались от массивных ягод — с утиное яйцо и крупнее. Изменились и вкус, и внешний вид. Новый сорт назвали китайским крыжовником (научное наименование — актинидия китайская). Его почти не продавали на сторону — выращивали для себя.
Мировой кризис тридцатых годов ударил и по Новой Зеландии. Среди прочих потерял работу портовый клерк Джеймс Маклоклин. Родственница приютила его на крохотной лимонной плантации на острове Северный возле городка Те-Пуке. Спрос на лимоны, как и на все остальные фрукты, удручающе падал. В цене оставался только китайский крыжовник, но никто им всерьез не занимался. Тогда Маклоклин рискнул полуакром земли. Урожай редкого растения оказался отменным: жаркий влажный климат и богатая вулканическая почва. В таких благодатных условиях лианы росли с умопомрачительной скоростью — порой до двадцати сантиметров в сутки! Правда, и хлопот с ними было неслыханно много: чуть зазевался, день не подрезал, не подвязал — лианы спутываются в безнадежные клубки, душа самих себя, и тогда нечего мечтать о плодах.