Кабаре «Версаль» в Нью-Йорке. Марсель Сердан «обмывает» чемпионский титул с Эдит и королевой фигуристок Соней Хени. 1948 год
Любовь…
В октябре 1947 года Эдит впервые пела в Америке. Вначале янки были разочарованы — они ожидали разряженную парижскую диву в кружевах и блестках, а увидели невзрачную и скромно одетую женщину, поющую на непонятном языке. Пиаф специально спела пару песен на английском, но с таким акцентом, что их приняли за итальянские. Но ее обаяние сделало свое дело — выступление она закончила под гром аплодисментов. Американцам особенно понравилась песня «Жизнь в розовом цвете», так называли модное бродвейское кабаре. В Нью-Йорке произошло и еще одно событие: Эдит познакомилась с соотечественником, 30-летним чемпионом по боксу Марселем Серданом. Он оказался не узколобой гориллой, какими часто представляли боксеров, а человеком неглупым и очень добрым. А глаза у него были голубые-голубые…
В Париже между ними вспыхнул роман. Он поселился у нее, забыв, что в провинции его ждут жена и двое сыновей. Газеты торопливо пережевывали сенсацию, обвиняя Пиаф в том, что из-за нее Марсель проиграл несколько поединков. «Пожирательница мужчин лишает Францию спортивной надежды», — кричали заголовки. А им было все равно. Они гуляли по набережным Сены, он носил ее на руках, как ребенка, покупал дорогие подарки. Однажды принес норковое манто и накинул ей на плечи. Зарывшись лицом в дивный мех, она плакала от счастья. А наутро купила ему запонки с бриллиантами от Картье:
Свадьба с Жаком Пиллсом. Подружка невесты — Марлен Дитрих. Друг жениха — Луи Баррье. 1952 год
«Мой мужчина достоин самого лучшего». Симона, до сих пор жившая с Эдит, изнывала от зависти: почему одним все, а другим ничего? Она попыталась соблазнить Марселя, но он был тверд как скала. Вероломной подруге указали на дверь. Осенью 1949-го Марсель улетел в Америку на очередной поединок. Эдит в Париже не находила себе места, ежедневно звонила ему за океан и требовала быстрее приехать. Единственное, чего боялся чемпион, были воздушные перелеты, но ради любимой он решился. 27 октября самолет «Констеласьон», на борту которого находились Сердан и еще 48 человек, заблудился в тумане и врезался в гору на Азорских островах. Узнав об этом, Эдит словно окаменела от горя, но тем же вечером вышла на сцену кабаре «Версаль». «Я пою в память о Марселе Сердане», — бросила она в притихший зал. Давясь слезами, спела две песни и без сил рухнула на пол…
Она долго приходила в себя. Кто-то из друзей принес ей столик для спиритических сеансов, и она подолгу беседовала с духом Марселя. Ей казалось знаком судьбы, что возлюбленного звали так же, как ее покойную дочь, и она просила прощения у них обоих. Скоро в дом опять проникла Симона, предложившая привычное лекарство — алкоголь. Они напивались так, что вползали домой на четвереньках мимо оторопевшей консьержки, лая при этом по-собачьи. Потом снова начались любовные похождения. Первым после Сердана стал американский певец Эдди Константин, из которого Эдит тоже пыталась сделать звезду — даже сыграла с ним в музыкальном спектакле «Малышка Лили». За ним настала очередь старого знакомого Жака Пиллса. За него Пиаф в 1952 году даже вышла замуж — ироничный и спокойный шансонье показался ей желанной «тихой гаванью». Но за спокойствием скрывалось равнодушие. Не желая выслушивать ее бесконечные исповеди, Пиллс начал все чаще исчезать из дома, а потом и вовсе пропал из ее жизни так же тихо, как появился.
У последней черты
Вся жизнь Пиаф после гибели Марселя была методичным саморазрушением. За пятнадцать лет она пережила четыре автокатастрофы, две клинические смерти и одну попытку самоубийства. Особенно тяжелой стала авария в августе 1952 года, когда один из возлюбленных певицы, велогонщик Андре Пусс, не вписался в поворот на горной дороге. В промежутках между операциями врачи кололи Эдит морфий, и в итоге она пристрастилась к этому наркотику. Усилия всех ее друзей и курсы лечения не дали результата — в лучшем случае она «пересаживалась» с наркотиков на спиртное. Это оказало роковое влияние на ее внешность. Она еще больше похудела, кудри свалялись тусклыми прядями, и в итоге она остригла их. Ее лицо, по отзывам очевидцев, напоминало «череп, обтянутый кожей». И все равно она продолжала притягивать мужчин. Велогонщика сменил музыкант Жак Льебрар, за ним последовали галерист Андре Шеллер и шансонье Жорж Мустаки. Все они были моложе Эдит, которая с грустью говорила: «Популярность имеет свои минусы. Теперь все мужчины, когда спят со мной, ни на минуту не забывают, что имеют дело с самой Пиаф».