Километров сорок современного автобана на произвольно взятом отрезке, такого высококлассного, что удивлялись даже немцы. Зато по обочинам пейзаж невыносимо живописен: летом чистейшая африканская саванна, только носорогов с антилопами не хватает, плюс узкая полоска Транссиба на горизонте. По ней идут вагоны с устаревшей надписью «Юкос», а где-то рядом сидит в тюрьме Ходорковский.
Общегражданскую дорогу здесь хотели построить еще в 1930-х годах, но помешала война. В 1960-х Совмин СССР выпустил постановление о строительстве стратегической трассы военного назначения. Соответственно, укладывали ее военные строители, но вскоре Министерство обороны представило смету необходимых затрат, и дело почли за благо заморозить. И вот с конца 1990-х — начала 2000-х идет нынешняя «стройка века» — уже упомянутый «Амур».
Пару лет назад В.В. Путин, как известно, уже объявил о введении ее в эксплуатацию, но, по-видимому, дело будет окончено, дай Бог, к 2010 году. Чиновники тогда придумали для президента формулировку обтекаемую: открылось сквозное движение… с использованием местной дорожной сети. Очевидно, это она и есть — местная сеть…
Впрочем, надо отметить: дорогу действительно сооружают — вовсю, усердно и качественно. Рабочих и инженеров, говорят, приглашают со всего пространства от Урала до Камчатки. Не скупятся строить асфальтовые заводы прямо у будущей «обочины». Бывалые автожурналисты, которые ездят тут каждый год, отмечают, что количество готовых участков почти удвоилось. Но парадокс в том, что пока работы идут, ездить по этой бескрайней трассе не легче, а труднее, чем если бы они не шли. Чувствуешь себя, как на фронте: кругом взрывают куски скальной породы, тяжелые БелАЗы перемещаются целыми дивизиями, и через каждую сотню метров — объезд. А это уж вовсе означает лавирование между стволами деревьев в тайге.
Все равно, конечно, сейчас лучше, чем до «Амура», когда машины с Дальнего Востока на Большую землю попадали либо на железнодорожных платформах, либо так называемой сезонной «дорогой смерти» — только громадные грузовики отваживались идти там, и только караванами. Если грузовик ломался, его бросали, о ремонте не могло быть и речи. А специализированные шайки автопиратов, рассказывают, охотились за такими «каскадерами», грабили их и убивали. На некоторых участках тайги фуры пропадали без вести десятками.
Теперь же можно следовать, по крайней мере, безопасно. Правда, за все время пути от Читы до поворота на Благовещенск нам попалось лишь одно легковое транспортное средство, предназначенное не на продажу, не на перегон по заказу из Владивостока, а просто ехавшее по своим частным делам.
Как бы то ни было, невозможно сомневаться: федеральная трасса послужит ко всеобщему благу и непременно оживит автомобильное сообщение на наших просторах. Уже сейчас некоторые умельцы умудряются проехать от Приморья до Москвы за 5—7 дней. Представьте себе, что будет, когда асфальт станет сплошным. Может быть, не в такой уж безнадежно огромной стране мы живем?
Едем — три
(Благовещенск — Хабаровск)
Не так давно, когда правительство постановило вывести из больших городов игорные заведения, было, как известно, решено сосредоточить их в четырех специальных пунктах, разбросанных по всей России. Один из них должен появиться на Дальнем Востоке . Так вот, говорят, что в качестве такого пункта здесь намечена столица Амурской области Благовещенск. Формальных подтверждений этому пока нет, но все на то указывает. Иначе как объяснить неожиданное после тысяч километров пыли и труда богатство и шик этого города? Атмосфера опять меняется до неузнаваемости, словно посреди киносеанса пленка оборвалась и пошел вдруг другой фильм. Откуда это маленькое Монако на Амуре, парад ярких ночных огней, вереницы вымытых до блеска такси у подъездов казино и нарядные толпы в поздний ночной час? (Мы въезжали в 200-тысячный город уже ближе к полуночи.)
По другую сторону Амура-реки, которую мы впервые «настигаем» здесь, уже Китай , уездный город Хэйхэ. На вид размерами и праздничным размахом он явно уступает нашему Благовещенску — и это неудивительно. Считается, что все это игорное великолепие предназначено как раз для южных соседей, у которых, как известно, такого рода развлечения запрещены вообще. Но должен засвидетельствовать важный факт: расхожий слух о засилье китайцев в городах Дальнего Востока, о том, что там уж и европейского лица не увидишь, а русский язык почти не используется, сильно преувеличен. На вид, во всяком случае. Ночной обход Благовещенска показывает: право же, здесь легче встретить вывеску с армянскими буквами, чем с китайскими иероглифами. Веселая публика на набережных горланит песни «Любэ», под памятником «устроителю» российского Дальнего Востока графу Николаю Муравьеву-Амурскому целуются российские парочки, оплату в юанях никто не желает принимать (у меня юаней не было, но я решил устроить такую провокационную проверку).