Морское дно мелового периода до того, как оно опустело 65 миллионов лет назад. Слева — раковины моллюсковрудистов, «динозавров морей», названных так за крупные размеры и одновременное вымирание. Диорама создана из подлинных палеонтологических объектов, ее автор — Сантьяго Лафарга. Фото: АНДРЕЙ ЖУРАВЛЕВ
Локальные наводнения, то есть быстрые затопления суши, происходили в прошлом неоднократно, но на очень ограниченном пространстве — всю планету они никогда не охватывали и большого урона обитателям суши не наносили. Самое крупное достоверно подтвержденное наводнение случилось всего 6 миллионов лет назад на территории Средиземноморья. К тому времени из-за изоляции от Индийского и Атлантического океанов Средиземное море пересохло, превратившись в обширную котловину, глубиной местами почти 5 километров относительно уровня Мирового океана. Дно ее постепенно заполнилось трехкилометровым слоем гипса и соли, образованным в процессе испарения морской воды, а в теплых рассолах неглубоких озер, сохранившихся в некоторых местах, могли выжить только особые бактерии — галоархеи. Этот этап в истории региона называют Мессинским кризисом — по названию провинции на Сицилии, где издревле добывали соль. Геологи очень точно установили время, когда Мессинский кризис подошел к концу — это произошло 5,33 миллиона лет назад, когда воды Атлантического океана начали проникать по тектоническим трещинам через западный борт котловины. В какой-то момент вода проточила в породах довольно широкое русло — нынешний Гибралтарский пролив — и хлынула водопадом в сухую, засоленную низменность. Наполнение Средиземного моря происходило очень быстро — всего 15 000—20 000 лет, в течение которых в нем поселились обычные морские сообщества. Гипотезу о катастрофически быстром наводнении в котловине Средиземного моря одним из первых высказал советский геолог Иван Чумаков, работавший на строительстве Асуанской плотины в Египте в 1970-х годах и обнаруживший по данным бурения древнее русло Нила, заполненное морскими осадками. Мессинское наводнение значительно повлияло на климат в своем регионе, но к существенным перестройкам в биосфере не привело.
В неокатастрофизме — так называется обновленная теория Кювье — очень много предположений, не имеющих пока фактических доказательств. Если существование эпох мощного вулканизма не подлежит сомнению, ведь они оставили однозначные следы в земной коре, то доказать падение астероида и особенно точное время этого падения нелегко. Кроме того, в обоих случаях чрезвычайно сложно установить, как именно последствия катастрофы привели к вымиранию видов. Нет пока объяснения и тому, что некоторые крупные катастрофы (например, базальтовые излияния на территории Южной Америки и Африки 130 миллионов лет назад) не привели к массовой гибели живых организмов. Не для всех крупных вымираний в истории Земли (их насчитывается шесть) удалось отыскать катастрофические причины — вулканические, космические или какие-то другие. Из-за недостатка фактов еще трудно судить, насколько сильно влияние катастроф на эволюцию жизни, однако ученые, даже те, кто поддерживает неокатастрофизм, согласны в одном: и самая разрушительная из древних катастроф не смогла уничтожить земную жизнь полностью. Всегда оставался кто-нибудь, кто давал начало новым обитателям планеты.
Андрей Журавлев
Рождение новой Европы
Рис. Антона Батова
В 1567 году испанский король Филипп II отправил в Нидерланды армию герцога Альбы с целью навести порядок и покарать протестантов. Однако эффект оказался прямо противоположным — разразилась Нидерландская буржуазная революция, известная также как Восьмидесятилетняя война. В ходе этого конфликта Испания утратила свою гегемонию в Европе, а ее бывшая колония стала могущественным государством, первой европейской буржуазной республикой Нового времени. Несмотря на то что Голландия была великой державой совсем недолго, она сыграла важнейшую роль в истории, став колыбелью западного либерализма.
На эшафот, воздвигнутый на центральной площади Брюсселя, 5 июня 1568 года молчаливо и с достоинством взошли двое осужденных. Жители города были привычны к казням — не далее как 1 июня по приказу герцога Альбы, испанского наместника, были казнены сразу 22 дворянина. И все же эта казнь обратила на себя всеобщее внимание.
44-летний Филипп де Монморанси, граф Горн, принадлежал к высшей знати. Адмирал, статхаудер Гельдерна, кавалер ордена Золотого Руна. Мало кто в Нидерландах мог сравниться авторитетом с графом Горном. А единственный, кто его превосходил, был второй приговоренный — живая легенда. 46-летний Ламораль, граф Эгмонт, был величайшим из полководцев своей эпохи. Именно он разгромил французов в битвах при Сен-Кантене и Гравелине десятилетием раньше, позволив Испании стать гегемоном в Европе.
И вот эти двое были приговорены судьями короля Филиппа и герцога Альбы к казни за государственную измену. Мольбы их жен о королевском суде остались неуслышанными, и даже заступничество дяди короля, императора Священной Римской империи, не помогло двум вельможам.
При этом и Эгмонт, и Горн хранили верность католической вере и испанскому королю и сдались на суд герцога Альбы добровольно в обмен на обещания справедливости и милосердия. Их смерть обезглавила умеренное крыло нидерландской оппозиции, желавшее компромисса с испанскими властями, а сторонники вооруженного сопротивления получили доказательство того, что вести переговоры с испанцами бесполезно. Так началась Восьмидесятилетняя война.
Под одним венцом
Что же привело к политике террора герцога Альбы, и как Нидерланды, или Нижние Земли, вообще оказались под властью Испании ?
В XIV—XV веках земли между Священной Римской империей и Францией стали понемногу объединять под своей властью бургундские герцоги, желавшие контролировать один из центров ремесла и торговли в Европе. Самой богатой из нидерландских провинций была Фландрия, и поэтому иностранцы долго называли всех нидерландцев фламандцами. Будем для простоты употреблять этот термин и мы.
После смерти знаменитого бургундского герцога Карла Смелого его дочь и наследница вышла замуж за императора Максимилиана I Габсбурга, а сын от этого брака, Филипп Красивый, женился на испанской королеве. Так Голландия и Испания оказались «под одним венцом».
Отпрыск короля Филиппа, Карл V Габсбург, которому предстояло стать, пожалуй, самым могущественным монархом за все Новое время, родился и провел юность как раз в Нидерландах, в городе Генте, и когда в 1516 году он унаследовал испанский престол, это известие весьма обрадовало его земляков. Им казалось логичным рассчитывать на благосклонность «своего» государя, который через три года стал еще и императором Священной Римской империи. И в какой-то степени эти надежды оправдались.
Проведший всю жизнь в разъездах, Карл неизменно находил время, чтобы заняться делами малой родины. В частности, он заставил французского короля отказаться от всех прав на Фландрию, подчинил еще несколько областей на севере и подписал в 1549 году указ, по которому 17 провинций объявлялись единым целым и должны были наследоваться монархами только вместе.