Собор готических времен полагался домом не только господа, но и верующих. Собор в Амьене покрывает семь тысяч квадратных метров площади и был способен укрыть при надобности за стенами все население города.
Возводить такие сооружения стало возможным после изобретения стрельчатой арки, каменных нервюрных сводов. Опробованное на строительстве английского собора в Дергеме (XI век) нововведение очень скоро разнеслось по Западной Европе. Стена складывалась, как ствол дерева, — со множеством отходящих ветвей, одна арка опиралась на другую, вторая на третью, свод становился на плечи своду. Промежуточные опоры, тяжелые перекрытия, ограничивающие объем построек, более не требовались; могучие контрфорсы выносились теперь наружу зданий.
В колоссальных соборных залах звук мог гулять, не встречая препятствий. Слабый, старческий голосок епископа гудел под зонтичными сводами, как глас божий. Детский хор пел тысячью ангелов, а мощное дыхание органа поражало воображение богомольцев, заставляло дрожать толстенные плиты.
Но не только техническому достижению обязаны мы появлением этой архитектуры. И уж не только нужды католической церкви вызвали ее к жизни. Ее породило то трудно определяемое настроение, тот самый «дух времени», под действием которого человечество — как живое существо — то дремлет, то ужасается собственной тени, то тянется ввысь. «Та же летопись мира», — писал об архитектуре Герцен.
Страницы готики — свидетельства пробуждающейся веры в логику и силу ума. Человек увидел свои возможности, он упивался ими в молодом азарте, совмещая одновременно и свежую энергию и трезвый рационализм.
Отчаянное желание каждого города иметь у себя самый-самый собор вызывалось и неутолимым тщеславием и практической потребностью. Собор был не только и не столько церковным, сколько светским центром. В нем заседали отцы города, устраивали представления, заключали торговые сделки. Витражи с изображением строителей или камнерезов историки относят к типичной наглядной энциклопедии. Дошедшие до нас предписания тех лет: «Не толпиться в залах Дома» — дают основание думать, что церковные залы временами походили на дискуссионный клуб.
Появлялась формация энергичных предков буржуа, уже предчувствовавших, что настает их время. Соображения престижа оправдывали любые затраты, коль скоро речь шла о своем соборе.
Вот короткая запись больших гонок средневековых небоскребов:
Шпиль парижского собора Нотр-Дам, заложенного в 1163 году, вознесся на 35 метров.
В 1194 году Шартрский собор обошел его: 36,45 метра.
1212 год, Реймс — 39 метров.
Амьен, 1221 год, сильный рывок — 42 метра!
Но прошло четыре года, и Бове затмевает все рекорды — 49 метров!
Деньги, камень и святое прощение
Можно бесконечно поражаться возведенным громадам, сравнивать их со скалами, уходящими в облака, однако время спуститься с облаков на грешную землю: сегодня ведь люди тоже строят и знают, что это такое. К примеру, такие вопросы: как и из чего строить, на какие, наконец, средства? — современные строители вряд ли обойдут вниманием. Тут стоит припомнить реакцию поэта Поля
Валери на комментарии гида во время осмотра средневекового крепостного городка Каркассон. Валери не проронил ни слова, пока гид обрушивал на него шквал эпитетов и сравнений по адресу фантастических строений вокруг.
— Ну и деньги! — только и сказал, в свою очередь, поэт, не чуждый изысканной восторженности. И все-таки — деньги!
В самом деле, кто субсидировал строительство, не сам же всевышний! Не идет в расчет и королевская казна, где денег было не густо.
Львиную долю средств, судя по всему, доставляли пожертвования. Прежде чем собор собирал прихожан, прихожане собирали его. По специальным спискам. В деньгах, драгоценностях. И в натуре. У церковных дверей открывалась шумная распродажа даров: башмаки и бочки вина, холстины и круги сыра обращали в звонкую монету.
Частенько собранных денег не хватало. И наполовину возведенные голые стены стояли годами, сквозь камни прорастала трава. До нового прилива энтузиазма. По осени сборщики прихватывали с собой церковные реликвии и отправлялись бродить по деревням, обещая верующим чудесные исцеления по сходной цене.
Ранней весной они возвращались к оставленным соборным стенам, и, если казна все-таки была еще скудновата, церковь обещала духовное прощение каждому, кто принесет с собой глыбу камня, мешок песка или щебня. Так было при постройке собора св. Иакова в испанском городе Компостелло. Тысячи верующих, прежде чем войти в город, доставляли блок камня в соседнюю Кастенду, где работали обжиговые печи.