И поплатился в конце концов жизнью...
«Таймс», конечно же, предпочла бы не просто трансарктический поход, а, скажем, бега собачьих упряжек через полюс. Но Херберт и его спутники могли соревноваться только со временем. Поэтому предстартовый ажиотаж «Таймс» разжигала, забрасывая читателей вопросами: «Успеют ли путешественники пересечь Ледовитый океан к назначенному сроку? Что будет с ними, если не успеют, если их догонит весна?» — и т. п.
Мы не раз беседовали с английскими газетчиками о «географическом буме» на страницах лондонских изданий. Их суждения на этот счет можно резюмировать в двух ниболее категорических подходах к теме. «Англичане очень азартны, — говорили они. — Но мало кому из них по карману собственное настоящее приключение. Большинство удовлетворяется тем, что щекочет себе нервы, заключая пари. Знаете, ведь далеко не все играющие на скачках знают толк в лошадях или хотя бы любят их. Путешествие — та же скачка с препятствиями. Для многих весь интерес сводится к возможности поставить на победителя. Истинный смысл приключения — борьбу с силами природы — газета привычно подгоняет под эрзац-азарт тотализатора».
«Такое объяснение слишком упрощает проблему, — возражали их коллеги. — Увлечение спортивной стороной научных путешествий — это, если хотите, определенная дань национальному тщеславию. Не случайно к каждому путешествию мы норовим приспособить слово «первое». Эпоха первооткрывателей прошла, теперь мы создаем первопересекателей».
Нужно признать, что в обоих приведенных выше воззрениях на причины ажиотажа вокруг путешествий соотечественников есть немалая доля истины. Действительно, в организации различных путешествий-соревнований в Англии нельзя не увидеть черт, как бы взятых напрокат из профессионального спорта. Но в то же время нельзя не увидеть и того, что такие понятия, как «приключение», «путешествие», нередко оказываются в прямом соединении как с наукой, так и со спортом.
Вообще говоря, тема «путешествия вперегонки», привнесения спортивных критериев в мир науки могла бы быть предметом интересной дискуссии. Разрушает ли спортивный азарт, погоня за метрами и секундами романтику дальних странствий? Не было ли элементов спортивного соревнования уже в трагическом соперничестве Амундсена и Скотта за вступление на Южный полюс? И если профессиональный автогонщик, ведя борьбу на трассе, переступает ради победы грань оправданного риска, то вправе ли переступать эту грань участник географической экспедиции?
Вполне очевидно, что черты истинного спортсмена и настоящего ученого могут сочетаться в одном человеческом характере. Но могут ли сосуществовать, не мешая друг другу, спортивные и научные цели в одном путешествии? И поскольку поведение человека в момент опасности, крайнего напряжения духовных и физических сил само по себе является предметом научного исследования, не представляют ли дальние путешествия на скорость свой особый интерес для науки XX века — в частности, для психологии?
На собаках... Через полюс... Зачем это им нужно? Таковы были основные вопросы корреспондентов перед стартом.
— Мы сами относимся к нашему предприятию прежде всего как к хорошему приключению, — сказал нам Херберт, прощаясь.
— Мы хотим проверить теорию американского ученого доктора Раймонда Бернарда о том, что на Северном полюсе есть отверстие в центр Земли, откуда и вылетают «летающие тарелочки», — отшутился он несколько дней спустя в Лондонском аэропорту.
С типичным английским юмором ответил корреспондентам и Аллан Джилл: «Я лично иду, чтобы избавиться от глупых людей, которые спрашивают: «Зачем ты идешь?»
Кстати, в конкурсе на самый глупый вопрос победила, как нам кажется, одна канадская журналистка, о которой рассказал Херберт. Она спросила: не считает ли он, что, пройдя пешком через Ледовитый океан, он станет вторым Иисусом Христом?
«Второй Иисус Христос» родился за тридцать три года до этой беседы.
В 1954 году двадцатилетний Уолл завербовался в свою первую антарктическую экспедицию. Проработав два с половиной года геодезистом на Земле Грэма, он пускается в обратный путь домой через Южную Америку, пользуясь для передвижения исключительно большим пальцем, которым останавливал попутные машины. Часть пути он проделал пешком по горным тропам Анд, а 1300 километров одолел в каноэ, спускаясь по реке Магдалена. 1960 год застает его на Шпицбергене, а следующий — снова в Антарктиде, в составе новозеландской экспедиции на Земле Королевы Мод. В честь 50-летия открытия Южного полюса Амундсеном он осуществляет восхождение на ледник Акселя Хейберта. Вернувшись в 1963 году в Англию, он приступает к подготовке трансарктического похода на собаках и следующие два сезона проводит в тренировочно-разведывательных экспедициях в Гренландии и на Аляске.