Постепенно и незаметно складывалось и крепло убеждение, что подобные вещи действительно происходили и могут произойти снова, а возможно, и происходят в эту самую минуту, потому что извращение истины слишком долго воздействовало на психологию нации. Мы были рады, что все большее число людей приходит к выводу, к которому пришли мы сами: прошлое надо не забывать, а понять и оценить беспристрастно. Именно этого мы и добивались.
Запрещение фильмов в некоторых штатах почти не повлияло на чистую прибыль, которую они принесли, а потому в глазах Джонсона мы были полностью оправданы. Ведь он уныло предсказывал полный их провал, так как «в кино нельзя говорить правду. Это вам с рук не сойдет, если зал вмещает больше трехсот человек».
Пока все складывалось так, как мы хотели. Наша известность достигла зенита — никогда еще никого не хвалили и не ругали с таким жаром на страницах газет. Мы были сенсацией дня. С самого начала мы старались обзаводиться врагами в правых кругах, которые способны дать сдачи. Помнишь старое присловье, что человек познается по своим врагам? Ну, короче говоря, шумная известность была водой на нашу мельницу. И мы засучили рукава.
Я позвонил Джонсону в Голливуд. Он обрадовался.
— Что-то мы давно не виделись! Ну что, Эд?
— Мне нужны люди, которые умеют читать по губам. И не позже вчерашнего дня, как ты выражаешься.
— Читать по губам? Это еще зачем?
— Я спрашиваю: можешь ты их найти?
— По-моему, ты переутомился, — ответил он с сомнением.
— Лучше запиши. Готов? Мне нужны чтецы по губам для следующих языков: английского, французского, немецкого, японского, греческого, фламандского, голландского и испанского.
— Эд Лефко! Ты совсем сошел с ума или еще нет?
Пожалуй, моя просьба и в самом деле могла показаться странной.
— Может быть, и сошел. Но эти мне нужны в первую очередь. Если отыщутся специалисты по другим языкам, хватай и их. Они тоже могут понадобиться.
Он разозлился.
— Где, по-твоему, я их возьму? Вытащу из собственной шляпы или как?
— Это твое дело. Советую начать с местной школы для глухонемых.
Он ничего не ответил.
— И пойми одно: я говорю совершенно серьезно. Мне все равно, как ты их разыщешь и во что это обойдется, но мне нужно, чтобы чтецы по губам ждали нас в Голливуде, когда мы туда приедем, или, во всяком случае, были бы уже в дороге.
— А когда вы приедете?
— Дня через два. Нам еще нужно закончить тут кое-какие дела.
Джонсон принялся проклинать все на свете, и я повесил трубку. Майк ждал меня в студии.
— Ты говорил с Джонсоном? Я пересказал ему наш разговор, и он засмеялся.
— Наверное, это действительно производит впечатление бреда. Но если такие специалисты существуют и не прочь заработать, он их разыщет.
Я бросил шляпу в угол.
— Слава богу, с этим покончено. А как дела у тебя?
— Все готово. Кинопленки и заметки отправлены, фирма по продаже недвижимости присылает сюда своего агента завтра.
Я откупорил бутылку пива.
— А как наш архив? И винный погреб?
— Архив отправлен в банк на хранение. Винный погреб? О нем я не подумал.
— Распорядись упаковать бутылки и отошли их Джонсону.
Мы оба расхохотались.
— Идет! Ему нужно будет успокаивать нервы.
— А это? — я кивнул в сторону аппарата.
— Повезем с собой в самолете. — Он внимательно посмотрел на меня. — Что с тобой? Нервничаешь?
— Немножко.
Мы погрузили аппарат в машину, оставили ключи от студии в бакалейной на углу и поехали в аэропорт.
В кабинете Джонсона нас ждал ледяной прием.
— Ну, если это была шуточка!.. Где, по-вашему, можно найти людей, которые читают по губам японский? Или даже греческий, если уж на то пошло?
Мы все сели.
— Ну, что у тебя есть?
— Кроме головной боли? Вот, — он протянул мне короткий список.
— И когда ты их доставишь сюда?
— Когда я доставлю их сюда! — взорвался Джонсон. — Что я — ваш мальчик на побегушках, что ли?
— По сути, конечно. Перестань валять дурака. Ну так как же?