Но самое главное в церемонии «вознесения на небеса» — это... собственно «вознесение». Чтобы наглядно показать, что человек посвящен в высшую стадию божественности, возможную при жизни, его возвращают в дом не обычным путем, не через двери, а через окно в верхнем этаже. Для этого юбиляра сажают в деревянный ящик или плетеную корзину и при помощи блоков и веревок поднимают к окну.
И наконец наступает завершающая часть церемониала — общая трапеза. Здесь нет случайных людей, присутствуют родственники посвященного, может быть, уважаемый гость и, конечно, брахман. А что же посвященный? Вот теперь он может принять пищу. Ему подают большой тхал (Тхал — поднос с углублениями), на котором лежит пища, приготовленная специально для него одного.
И только теперь — впервые за весь этот долгий день — на лице Рама Мохана Раджбхандари появилась улыбка. Он выдержал церемонию посвящения первой ступени «Бурха дзанко». Ему исполнилось 77 лет, 7 месяцев и 7 дней. Он был счастлив...
Л. Якубенок
Счастливые сезоны на леднике Росса
Антарктическое лето кончилось. Мы вернулись домой, чтобы переждать южную полярную зиму, хотя кому-то может казаться странным, что в самой холодной части света так же, как и на других «нормальных» континентах, есть свои зима, весна и, главное, свое лето...
Дома, все это время между сезонами, мы продолжали обрабатывать и изучать данные наблюдений, полученных в прошлом сезоне. Экспедиция доставила нам немало прекрасных бессонных «ночей» и дней, полных труда, — с ожиданиями, разочарованиями и вспышками радости. Минута радости открытия с лихвой перекрывала все мучительные ожидания...
Обработка результатов показала всем участникам Проекта, что только прямое бурение ледника на всю его глубину с отбором образцов и их последующий анализ позволят определить, тает или намерзает лед под ледником Росса. По первоначальному плану Проекта, эта работа должна была быть выполнена самими американцами. Но им в тот раз не повезло. Потратив массу средств и времени, они так и не смогли извлечь образцы льда с большой глубины. Было ясно: чтобы довести их оборудование до состояния, когда оно сможет пробурить ледник, потребуются годы... А время, выделенное на Проект, уже подходило к концу.
Еще в прошлом сезоне, в лагере «Джей-Найн», мы предлагали пробурить ледник своими силами — буром нашего ленинградского коллеги Валентина Морева. Казалось, американцы долгим молчанием отвергли эту идею. Но вот однажды я на своей почтовой полочке в Институте географии Академии наук СССР обнаружил конверт с хорошо знакомым штампом Университета штата Небраска. В письме Джона Клауха, директора Проекта, лежал план исследований ледника Росса в новом сезоне. Один из пунктов его гласил: «Проект-302 — исполнитель Зотиков». Это значило, что сквозное керновое бурение ледника поручается нам. Мы же должны были вморозить у его дна ультразвуковые «зонтики» для более детального изучения процессов, происходящих на под ледниковой поверхности...
Тогда-то в нашей группе появился еще один человек — инженер Юрий Райковский. Юра окончил Московский авиационный институт и три года работал по специальности. Но потом его увлекла романтика полярных стран. Сначала он помогал Валентину Мореву бурить скважины на ледниках Арктики, потом уехал зимовать в Антарктиду. В середине полярной антарктической ночи он, его начальник — тоже инженер — Лев Маневский и водитель тягача ушли на вершину ледяного купола, километрах в тридцати от станции Новолазаревская; организовали маленький лагерь и пробурили таким же буром, как тот, которым собирались работать мы на «Джей-Найн», почти девятьсот метров — одну из самых глубоких скважин во льду Антарктиды. И с отбором керна. А ведь на «Джей-Найн» нам надо пройти только четыреста метров с небольшим. Мы были уверены в успехе.
Джим Браунинг за это время тоже сделал новый бур. Подсчитав количество тепла, которое выделяет его горелка, он обнаружил, что, если бы через те же шланги, по которым он гнал вниз сжатый воздух для своего «реактивного двигателя», пустить горячую воду, много воды, бурение было бы проще, чище, а главное, безопаснее.
Одну из таких скважин сделают специально для нас. И новое «поколение» приборов, которое за эти полгода изготовил Виктор Загороднов, без помех будет опущено в скважину и вморожено у нижней поверхности ледника. Это позволит Виктору начать первые измерения. А в это время Юра Райковский уже будет монтировать свое оборудование. Когда год назад американцы увидели наше буровое устройство, выглядевшее игрушкой по сравнению с их недействующими гигантами, они ахнули. Ведь они не знали, что Валя Морев добился кажущейся простоты десятилетним напряженным трудом. В прошедший сезон Виктор Загороднов показал всем, как легко, словно в масло, идет в лед пустотелая труба бура, залитая спиртом во время спуска и заполненная керном при подъеме. В бур Морева поверили... Сейчас же, как следовало из письма, нас будут дожидаться в лагере «Джей-Найн» восемь бочек первоклассного спирта, который американцы привезут для моревского бура.