— Драгуцану. Он сможет. А Кардияка займется колючей проволокой. Этот как жиманет разок — и готово. Да и с минами запросто
расправится. Видали, как по утрам двухпудовой гирей играет?
— Да уж наблюдал. Кандидатуры подходящие. Объясните им задачу — через пять минут начинаем.
Все дальнейшее произошло в считанные мгновения. Слева ударил автомат Коломийцева и переполошил «противника». Он ответил из тяжелых пулеметов. Пивень и Драгуцан ужами скользнули по траве и почти разом обрушились на часовых — те даже вскрикнуть не успели. Кардияка ножницами перекусил проволоку, и разведчики устремились в проход. Еще два солдата «противника» были скручены на ходу почти у самой стартовой позиции.
— Заряды заложены! Можно поджигать, — доложил командир подрывников.
Александр взглянул на часы и чуть не присвистнул от удивления. Вот это да! Налет продолжался всего девять минут.
— Отходим! Быстро! — скомандовал он. — Пивень, возьмите двух разведчиков, прикройте Коломийцева!
У развилки дорог разведгруппу поджидал Просвирин. Спрашивать было не о чем: взрыв был слышен далеко окрест, значит, с ракетными установками покончено.
Усевшись на пень, Просвирин достал карту и тщательно разгладил ее на коленях.
— На сей раз задачка будет потруднее, — сказал он. — Здесь, — командир ткнул в красный треугольник, — подземный командный пункт «противника». Захватим? Как думаешь? — И хитровато покосился на своего заместителя.
— Жду указаний, — спокойно отозвался Шапка. Было очевидно без лишних слов, что он в своих ребятах уверен.
Анатолий Полянский
Выстоявшие у Лангшона
Сейчас во Вьетнаме весна. Февраль — время, когда крестьяне готовят рисовые поля под новые посевы, и кое-где залитые водой чеки уже сверкают под нежарким еще солнцем, как зеркала. Как везде, во Вьетнаме трудятся на полях земледельцы. Но здесь, в северных провинциях, у самой китайской границы, протянувшейся на тысячу шестьсот километров, замечаешь, что за плечами у людей винтовки. Прошедшие два года не стерли следов войны, агрессор притаился там, за иззубренными вершинами гор, но работа идет. Восстановлены мосты, проложены дороги. Новым кирпичом пестрят дома в городках: их отстроили после того, как откатилась на север армия захватчиков.
Торная дорога
Зимний ветер загоняет бесчисленных пауков в траву, и, когда с рассветом на паутину ложится роса, тропические распадки кажутся покрытыми льдинками. В феврале 1979 года солдаты и ополченцы месили кедами эти серебристые поляны, прокладывая в них зеленые проходы: древние дороги, выщербленные до основы, близ осыпающихся круч, забили беженцы. С коромыслами, на одном конце которых раскачивалась в такт танцующему шагу корзина с ребенком, а на другом — карабин или автомат, с велосипедами и тележками, где поверх скарба гремела жестяная посуда, беженцы почти бегом преодолевали серпантины и, выбравшись на перевал, устраивались на отдых. В поведении вьетнамцев, пестро одетых и украшенных серебром мео, тхаи, нунгов — всех людей, населяющих край, — сказывался опыт, приобретенный в годы американских бомбардировок, — в горах укрываться легче. Но налетов не случалось. Враг наступал по земле, и врага этого — беспощадного, жадного до грабежа и бесчисленного как саранча — знали здесь не первое столетие...
Начиналось вторжение сорока четырех дивизий шестисоттысячного войска, собранного в пяти военных округах Китая, — 550 танков и бронетранспортеров, 480 артиллерийских орудий и 1260 тяжелых минометов. Многочисленная авиация, сосредоточенная близ города Пинсяна, боевой флот, базировавшийся на острове Хайнань, сопровождали эту орду, ринувшуюся по проторенным дорогам завоевателей прошлого.
Две с лишним недели на Вьетнам обрушивался бешеный натиск агрессора. Потом китайская армия полторы недели медленно отползала, оставляя за собой траншеи, устланные трупами мирных жителей, взорванные заводы, рудники, фабрики и дома, рухнувшие мосты, разграбленные города и села, заминированные рисовые чеки. Враг уходил, огрызаясь на каждом перевале горных дорог пограничных вьетнамских провинций.
Фактор внезапности всегда считался одним из решающих в планах агрессора. Субботним утром 17 февраля 1979 года все, казалось, способствует этому. Накануне вечером густая дымка сизой вуалью накрыла иззубренные горы почти на всем протяжении тысячи шестисот километров китайско-вьетнамской границы. Безлунной ночью резко упала видимость, кромешная тьма и сгустившийся перед рассветом туман слепили средства наблюдения вьетнамских пограничников. В три ноль-ноль минометы и орудия, подтянутые китайцами, обрушили снаряды на позиции вьетнамцев в Каобанге. Через полтора часа огонь распространился по всей границе. Под его прикрытием головные колонны китайских сил вторжения, увлекая за собой заранее собравшиеся армады мародеров с повозками, ринулись по всем направлениям ударов. Главные из них шли на города Лангшон, Каобанг и Лаокай.