Выбрать главу

Перед глазами возникает жуткая пахота... Обычных средств — бомб, мин, взрывчатки — фашистам казалось явно недостаточно. Ведь речь шла о железных дорогах, живительных артериях страны. Но наши железнодорожные войска противопоставили врагу все свое мастерство, опыт, мужество, своевременно восстанавливая каждый мост, каждый километр пути...

Мы молча сидим несколько секунд, как вдруг Евгений уже на ходу бросает мне: «Простите» — и бегом направляется к нетерпеливо, на высоких тонах посвистывающему локомотиву. Пришла пора работе. Теперь я понял, что делает здесь кондуктор. Оказывается, машинисту в кабине тепловоза закрывают обзор пути платформы со штабелями рельсовых звеньев. И кондуктор — его поводырь. Он идет вдоль полотна и сигналами дает знать машинисту, что делается впереди. Без кондуктора тепловоз беспомощен перед всякими неожиданностями на только что уложенном пути.

Сдержанный и закаленный жизнью в тундре, Евгений все же однажды сказал про свою работу «Трудно».

— Трудно зимой. Особенно ночью. Когда градусов под пятьдесят. Даже при слабом ветерке мороз пробирает до костей. Свет прожектора резкий, глаза устают, а тут еще опасность — наледи. Проглядишь их, не дашь знать машинисту — сойдет с рельсов состав, это уж как пить дать... А двигаешься медленно, не то что на лыжах, и когда приходит положенное время отогреваться, вваливаешься в кабину машиниста как одеревенелый куль. На промысле, в тундре, легче знаете еще почему? Там отвечаешь за себя, и там только ты и зверь, ну еще и ружье, конечно, а тут люди, техника...

Учения продолжаются. Действуют воины-железнодорожники: солдаты-бульдозеристы, солдаты-путейцы... Их задача самая мирная — строить. И хоть работа у них та же, что и у гражданских железнодорожников, условия и требования — особые. Солдат есть солдат.

А. Лехмус Байкало-Амурская магистраль

Крах плана С

Почти пять лет прошло с того дня, когда под ударами мощных волн народного гнева рухнула одна из самых свирепых диктатур Центральной Америки — режим семейства Сомосы в Никарагуа.

Пять лет — только миг с точки зрения истории. Но по масштабам свершенного — важнейший этап развития новой Никарагуа. За эти годы создано подлинно демократическое правительство, где представлены все политические партии, боровшиеся с диктатурой, создан государственный сектор в экономике, проведена кампания по ликвидации неграмотности, проводится аграрная реформа, стало бесплатным образование и здравоохранение, строятся жилища для трудящихся, развивается национальная культура...

Разъярившись, силы империализма пошли на новую Никарагуа войной.

Она пока не объявлена, эта война. Но... горят в приграничных районах страны крестьянские хижины, гибнут люди — мирные жители, солдаты народной армии и ополченцы; взрываются вражеские бомбы в столице. Пентагон и ЦРУ разрабатывают планы удушения никарагуанской революции.

В этом очерке рассказывается о крахе одного из таких планов. Он, видимо, занимал важное место в замыслах

Вашингтона: подготовка к нему продолжалась десять месяцев, а осуществлялся он год. Весь 1983 год.

«Демократия» бывших

Июль 1982 года. Департамент Чинандега, северная граница Никарагуа. Наш «джип» резво бежит вдоль пограничной речушки Гуасауле. Дорога, вернее, узкая каменистая тропа, повторяет все изгибы пересохшего русла. Ослепительно сверкает под палящим солнцем белая, как лед, галька, обозначая обнажившееся дно реки. Уже целый месяц как над Чинандегой не пролилось ни одного, даже моросящего, дождика.

Пыль покрывает всех нас серым цементным слоем, скрипит на зубах, набивается за воротник. Нас шестеро в «джипе»: шофер, теньенте — младший лейтенант Мануэль Бальестерос, трое солдат охраны и я. Мы должны проехать больше ста километров вдоль границы, посетить наблюдательные пункты, гарнизоны в селениях, пограничные посты и засветло вернуться в штаб округа. Ночью на дорогах небезопасно.

Худощавый, жилистый Мануэль — командир особого отряда по борьбе с бандитизмом. За его плечами годы борьбы против тирании, десятки рейдов по пограничным районам, сотни стычек с бандами.

Остановка. Пограничный пост Синко-Пинос. Маленькое селение с единственной улочкой и единственным каменным домом, в фундаменте которого устроен дот. Собственно говоря, этот дом и есть пост. Сад изрыт траншеями и ходами сообщения, в них — несколько бойцов в пятнистой маскировочной форме с автоматами на изготовку. До Гондураса — сто пятьдесят метров.