— Ну вот, а под конец он сказал, что если кто из друзей — а он, похоже, числит и меня среди них, о чем я до его звонка ни сном ни духом не ведал,— захочет ему помочь, то у людей Робертса найдутся отличные досье на делегатов. «Доскональные», как он выразился.
Мэгуайр и бровью не повел.
— Ни одна организация, ведущая кампанию, не обходится без картотеки с данными о выборщиках,— равнодушно сказал он.— От этих «досье» чаще всего никакого толку: там содержатся обычные сведения о месте жительства, коллегах по кампании и о том, на чьей стороне был делегат при первичном голосовании.
— И все-таки, я думаю, не мешает взглянуть на эти материалы,— возразил Дэвидсон.— Глядишь, и своими силами что-нибудь нащупаем. Строго между нами, Гэс: надо подергать этих людей за верную ниточку.
— Согласен.— Мэгуайр встал и потянулся.— Начали.
— Номер первый: Генри Килгор, Коннектикут.
— Сроду не слыхал. Валяй дальше.
— Номер второй: миссис Эдвард Флаэрти...
— Стоп! Я знаю ее мужа. Владелец агентства грузовых перевозок. Учился с ним в Колумбийском университете.
— У него есть трудности с кредитами?
— Должны быть. Он постоянно расширяет дело. Надо проверить.
Примерно каждый десятый делегат был знаком либо Мэгуайру, либо Дэвидсону. С одним из них, коммерсантом из Сент-Луиса Губертом Жерменом, Мэгуайр решил встретиться лично.
Уже было светло, когда была закончена работа над списком. В восемь утра Дэвидсон прочел вслух последнее имя на испещренном пометками листке и отшвырнул карандаш.
— Тебя здесь не было,— сказал он.— Если будут спрашивать, я сделаю большие глаза. Ты сможешь найти меня в гостинице при мэрии. Позвони туда, как только выяснишь, что это за досье, которым хвалится Робертс, ладно?
— Идет. Я, если понадоблюсь, буду в Капитолии.
Дэвидсон приоткрыл дверь, оглядел коридор и, убедившись, что вокруг никого нет, выпустил Мэгуайра из номера. Тот мгновенно исчез в темноте холла.
«Шапка» в новоорлеанской «Глоб», в восемь колонок шириной, кричала: «Манчестер объявляет «Дафну» идиотизмом!» И чуть ниже — более мелким шрифтом: «Красные восхваляют Манчестера».
Кэлвин Бэррауфс просмотрел газеты, сел за письменный стол, вставил в мундштук из слоновой кости сигарету и, заправив в портативную пишущую машинку два листа бумаги, принялся быстро барабанить по клавишам.
«Чикаго. Тридцатый республиканский конвент: Манчестер немало удивил своих поклонников, выступив накануне с антимилитаристским заявлением. Если это не окажется для него нокаутирующим ударом бумеранга, то, во всяком случае, сослужит добрую службу противникам».
Бэррауфс закурил вторую сигарету, нахмурился, потом подошел к телефону и, сверившись со списком, набрал номер отеля «Моррисон».
— Губернатора Пенсильвании Уилкокса, пожалуйста... Алло? Приветствую, губернатор! Это Кэл Бэррауфс... Уделите мне две минуты. Меня интересует ваше мнение по одному вопросу... Нет, это не для цитирования. Повлияет ли вчерашнее выступление министра на позицию делегатов конвента?
— Если строго между нами,— ответил Уилкокс,— то Чарли оказал партии медвежью услугу. Эта история рождает серьезные сомнения в Манчестере. Республиканский президент не имеет права увлекаться индивидуальной игрой, прежде всего он должен быть членом команды.
— И что вытекает из сказанного? Я имею в виду ваш выбор.
— Кэл, мы оба реалисты. В моей делегации слишком сильны симпатии к Манчестеру. Вчера, по крайней мере, это было так.
— А теперь?
— Теперь, я думаю, мне лучше отсидеться. Возможно, что Пенсильвания выдвинет меня кандидатом.
— Ракетостроители уже давят на вас?
— Пока нет, но ведь еще не вечер, Кэл.
Бэррауфс поблагодарил губернатора и снова сел за статью.
«Совершенно ясно,— печатал он,— что Манчестер поставил под вопрос свою победу, и теперь она может быть вырвана лишь ничтожным перевесом голосов. Губернатор Уилкокс, например, уже решил занять на первых турах выжидательную позицию, чтобы выставить собственную кандидатуру, если ни один из соперников не сможет одержать верх. Дело не в том, что надеется получить Уилкокс. Среди профессиональных политиков неверный выбор момента считается смертным грехом. Если политический деятель допускает такие промахи, доверять ему, по мнению Белого дома, не следует».
Дописав абзац, Бэррауфс снова подошел к телефону и заказал междугородный разговор. На этот раз он звонил в Калифорнию.
— Уэс? Привет, это Бэррауфс. Я в Чикаго. Потому и звоню. Ты, верно, читал отчеты о вчерашней пресс-конференции Манчестера?