У витрины модного магазина, с большой фотографией Мэрилин Монро в распахнутой шубке, на тротуаре сидят две чернявые девушки. Перед ними — обтянутые бархатом листы фанеры, на них рядами, подобно жукам в коллекции энтомолога прикреплены пластмассовые брошки, заколки, подвески. Дешевые украшения, сработанные где-нибудь в портовых кварталах Эстербро, ненадолго останавливают внимание прохожих.
А девушки ждут удачи, ждут терпеливо, как и другие продавщицы пластмассовой бижутерии, расположившиеся на Стройет. Вот одна, облизнув кромку конверта, запечатывает письмо. На мгновение конверт оказался повернутым ко мне лицевой стороной, и я успеваю прочитать крупную надпись: ПЕРУ. Далеко же залетела дочь гордых инков в поисках счастья...
И тут я вспомнил, что еще в Шереметьеве, войдя в самолет, обратил внимание на несколько пар. Рядом с рослыми скандинавами сидели, забравшись с ногами в кресла, девушки, чье происхождение из Юго-Восточной Азии не вызывало сомнений. С одной парой я опять столкнулся в копенгагенском аэропорту.
Полицейский чиновник раскрыл два паспорта и что-то спросил. Мужчина произнес в ответ:
— Бангкок.
Чиновник покосился на блестящие побрякушки его спутницы и шлепнул штемпеля в паспорта.
Новоявленная фру Хансен или Нильсен въезжала в пределы своего нового отечества, где добродушная корова-кормилица обещает с рекламных плакатов молочные реки. Восточную красавицу явно не смущало то обстоятельство, что случайный турист купил ее, как экзотическую игрушку, которую он со временем заменит на другую...
Такой способ приезда в Данию на постоянное жительство, как мне потом объяснили, не редкость. Высокий среднестатистический уровень жизни, зачастую скрывающий от внешнего наблюдателя социальные контрасты, привлекает молодых людей, гонимых нуждой с родной земли. И хотя датское законодательство строго ограничивает приток в страну иммигрантов, некоторым удается официальным путем получить здесь работу — естественно, самую тяжелую и непрестижную. Однако иммигранты, даже обеспечившие себе сносный заработок, остаются в Дании, как и в других странах «Общего рынка», наиболее эксплуатируемой и обделенной в социальном отношении группой трудящихся, людьми «второго сорта». Не случайно год от года все больше иностранных рабочих осознают, что у трудящихся разных национальностей одна цель: сплоченная борьба против эксплуатации.
Продавец наклеек
Впереди — затор. Публика одобрительно гудит и хохочет. Всем нравится, как ловко жонглирует желтыми шариками юноша, стоящий в плотном кругу зрителей. Он достает их то из-за воротника куртки, то из рукава, то вдруг «материализует» из воздуха. Неподалеку выступает его приятель. Забавная кукла, с которой тот разыгрывает немудреную сценку, грубоватые шутки плюс способности чревовещателя обеспечивают ему еще больший успех. Эти двое понятны всем — молодые англичане путешествуют по континенту и в дороге зарабатывают на манер бродячих фокусников. Сегодня они будут при деньгах.
«Бедность есть где-нибудь в Индии или Африке, а Дания—сытая и довольная страна...» Как не вспомнить эту расхожую, устно и печатно повторяемую фразу, когда гуляешь по Стройет и видишь громко разговаривающих, смеющихся людей. С лотков вовсю торгуют жареным картофелем, воздушной кукурузой, мороженым, кофе, пивом и, конечно, знаменитыми «смёрребрёд» — датскими бутербродами со всякой всячиной. На мостовую летят пустые пакеты, пластмассовые стаканчики, обертки. Безостановочно катится толпа.
Уличные фонари заливают Стройет напряженным холодным светом, резкие тени ложатся в арках и нишах домов. Без устали работают музыканты, зябко поводят плечами девушки, продающие брошки. Возле ночного бара появились панки, тихо шелестят о чем-то, и головы их желтеют в темноте, похожие на растрепанные кукурузные початки.
Из толпы навстречу нам выворачивает юркий угловатый юноша. Он потрясает листами бумаги с черными наклейками и призывает раскошелиться. В ухе у него поблескивает серьга, подозрительно напоминающая колечко от пивной жестянки.
Захотелось поговорить с продавцом наклеек. Парень отозвался — и вежливо. Оказался он жильцом одного из тех «молодежных домов» в районе Вестербро, о которых мне уже доводилось слышать.