Под утро наконец один длинный свисток. Толчки и остановки сменились ровным движением. Привычное мерное постукивание колес на стыках, постепенно ускоряющееся. Едем! Сон мгновенно слетел: ведь это поезд идет по первому мосту над морем. За окном тусклые фонари сигналов отмечают знакомые места.
Капканы, переезд, крепость. А сейчас поезд идет по склону горы, огибает болотистую низменность Порфмия. Земля ушла вниз: поезд на насыпи, от паровоза по откосу рассыпаются искры. На мгновение пламя паровозной топки осветило дорогу внизу — переехали путепровод. Значит, сейчас, сейчас мост... Сразу исчезло все: в окне черным-черно. Но внизу, чуть видимые в отсветах паровозной топки, лениво катятся в темноту морские волны. Под нами море. По мосту едем долго, поезд идет медленно. Возникает звук пневматических молотков, на минуту в окне свет, видны конструкции ферм. И опять тихо, темно, одни волны внизу.
Кончился мост. В предрассветной белесоватой мгле, пока поезд стоит на Чушке, всматриваюсь в крымский берег по ту сторону пролива, стремясь за шесть-семь километров над его рельефом разглядеть легкую вертикаль — силуэт памятника морскому десанту. Мне это почти удается.
Борис Надежин
Северный дневник
Недавно был найден дневник Константина Морозова, участника 1-й экспедиции на Северный полюс в 1937 году. Именно тогда на льдину и была высажена четверка папанинцев. Однако до сих пор о дневнике К. Морозова, пролежавшего в архиве полвека, никогда и никто не упоминал. Как выяснилось, Константин Морозов работал инженером эксплуатационно-ремонтного отдела (ЭРО) авиамоторного завода имени Фрунзе. На этом заводе в те годы приступили к серийному изготовлению первого советского и самого мощного в мире мотора АМ-34, созданного конструктором Александром Александровичем Микулиным. Эти моторы впоследствии устанавливали на многих самолетах и в первую очередь на четырехмоторных тяжелых туполевских бомбардировщиках ТБ-3. Для наблюдения за их эксплуатацией и ремонтом на заводе и был организован ЭРО. А инженер Морозов представлял ЭРО в экспедиции на Северный полюс. Весной 1937 года самолеты экспедиции, руководимой Отто Юльевичем Шмидтом, приземлились на куполе — так назывался аэродром на острове Рудольфа — в архипелаге Земли Франца-Иосифа. Здесь нелетная погода надолго приковала машины к земле, и только 21 апреля Водопьянов вылетел на полюс. В составе его экипажа — третьим бортмехаником — находился Константин Морозов. С этого дня он и начал вести дневник. Мы публикуем дневниковые записи К. Морозова, подготовленные к печати Л. Лазаревым.
21.V.37
В час ночи со стороны северо-запада на горизонте появилась светлая полоса. Я с Пашей Петениным стал готовить самолет к вылету. Часа в 4 прилетел на У-2 с зимовки Водопьянов. Теперь всего нас 13 человек: О. Ю. Шмидт, Водопьянов, Спирин, Бабушкин, Бассейн, Морозов, Петенин, Иванов, Папанин, Кренкель, Ширшов, Федоров, Трояновский. Мы запустили моторы и еще раз их прогрели. Потом долили горючего и опять запустили. Двумя тракторами стронули машину с места и стали выруливать на старт. Был небольшой ветер, ясно, мороз 10 градусов. Водопьянов дал полный газ. Машина стала медленно набирать скорость — ведь полетный вес 24,5 тонны. Но под горку мы в 5 ч. 10 мин. оторвались от земли. Сделали несколько кругов над аэродромом, набрали высоту 1500 м и в 5 ч. 35 мин. легли курсом на Северный полюс.
Моторы работали четко. Пролетели около часа и впереди увидели сплошную облачность. Водопьянов набрал высоту 1800 м. Все чувствовали себя превосходно. Наконец-то вырвались.
Я три раза ходил в плоскости слушать моторы. (Самолет ТБ-3 имел очень толстое у корня крыло, и подобраться к моторам можно было передвигаясь внутри крыла.— Л. Л.) Все было в порядке. Но спустя два часа я обнаружил, что идет дымок сзади второго мотора. Отверткой проковырял плоскость над радиатором и увидел, что из-под фланца трубы радиатора хлещет антифриз. Я позвал Петенина, и мы с ним вырубили окно в плоскости, чтобы можно было подобраться к фланцу , и стали заматывать его лентами из тряпок, предварительно пропитав их герметиком. Намотали много, но течь не устранили. Тогда я взял миску, кружку, воронку и мягких тряпок. Ими мы обкладывали фланец. Как только тряпки впитают антифриз, я выжимаю их в миску и опять кладу на радиатор. А из миски выливаю в кружку и уже кружкой через воронку заливаю в аварийный бачок, потом из него альвеером качаю в мотор. Таким образом, по очереди с Петениным мы и переливали антифриз...