Владимир Сурдин
Шуйский, царь-неудачник
У рядового россиянина от курса отечественной истории в голове, как правило, остается впечатление, что нашей страной правили две династии — Рюриковичи и Романовы. Ну, еще «вклинился» где-то между ними Борис Годунов. Однако был у нас и еще один царь, хоть и принадлежавший к одной из ветвей потомков Рюрика, но носивший родовую фамилию отдельную и знаменитую, о котором мало кто помнит. Отчего же так вышло, что Василий Шуйский забыт народом?
По улицам Варшавы 29 октября 1611 года на заседание сейма Речи Посполитой в открытой карете везли бывшего русского царя Василия Шуйского. Он не был почетным гостем: первый и последний раз в истории нашей страны ее самодержец униженно предстал перед выборным королем, сенаторами и «земскими послами» соседней державы в качестве пленника. Государь кланялся своему победителю, держа в руках шапку, и должен был выслушивать торжественную речь в честь гетмана Станислава Жолкевского, навсегда, как полагали поляки, сломившего мощь Московской державы.
Сигизмунд III объявил, что Россия повержена: «Ныне и столица занята, и в государстве нет такого угла, где бы польское рыцарство и воин великого княжества Литовского коня своего не кормил и где бы руки своей не обагрял кровью наследственного врага». Затем король «милостиво простил» Шуйских, и бывший венценосец вновь низко поклонился, дотронувшись правой рукой до земли, а рядом «били челом» его братья. Младший из них, Иван, не выдержал напряжения и разрыдался. После всего этого членам поверженной династии выдали новое бархатное платье и допустили к монаршей руке — как говорили современники, «было это зрелище великое, удивительное и жалость производящее». Пленный «хозяин земли Русской» выглядел стариком, был сед, невысок, круглолиц, с длинным, немного горбатым носом, большим ртом и длинной бородой. Смотрел исподлобья и сурово. Надеяться ему было не на кого и не на что: верные войска разгромлены, вчерашние слуги сами отдали его в руки чужеземцев и присягнули сыну врага — королевичу Владиславу. Мог ли он еще год назад в кошмарном сне представить себе такое?..
Из «шубников» в государевы дружки
В официальном родословии Шуйских их родоначальником назван третий сын Александра Невского — Андрей Александрович, но позднейшие историки полагали, что нижегородско-суздальские князья (к ним относился и этот мощный клан) происходят не от сына, а от брата победителя в Ледовом побоище, Андрея Ярославича. В летописях двух Андреев часто путали, а возможно, путаница и была умышленно допущена как раз в 30-е годы XVI века, когда Шуйские фактически правили государством при малолетнем Иване Грозном . Как бы там ни было, эти аристократы почитали себя старше московской династии, поскольку она-то восходила к младшему александрову отпрыску, Даниилу.
Однако Даниловичи десятилетиями успешно собирали земли вокруг своей столицы, суздальцы же и нижегородцы дробили владения, так что к середине XV века княжество Суздальское вообще потеряло независимость, а его бывшие владельцы вынуждены были поступить на службу к младшим родичам. Так при московском дворе оказались князья Горбатые, Глазатые, Ноготковы. Старшие в роде, Скопины и Шуйские, до конца столетия приглашались еще княжить в Новгород и Псков, но после потери и этими городами суверенитета также оказались в безвыходном положении. От обширных семейных вотчин Шуйские сохранили лишь несколько десятков сел в одноименном уезде и сам город Шую (в 60 километрах от Суздаля), от которого произошла их фамилия. Говорят, тамошнее население успешно занималось тогда мыловарением и иконописью, а также изготовляло хорошие сани, телеги и скорняжные товары — отсюда, вероятно, и народное прозвище будущего царя Василия — «шубник».
Служба одних Рюриковичей другим была «честнoй» — те же Шуйские обычно числились в боярах и наместниках. Но амбиции и привычка к самостоятельности все равно вовлекали их в политические интриги. Так, после смерти Елены Глинской, матери Ивана IV, при дворе немедленно выдвинулись братья Василий и Иван Васильевичи Шуйские, а затем их родственники Андрей и Иван Михайловичи. Властный дед будущего царя Василия, Андрей Михайлович, впрочем, скоро потерпел фиаско: в декабре 1543 года юный великий князь и стоявшие за его спиной конкуренты клана повелели своим псарям убить его. Еще недавно всесильный министр «лежал наг в воротех два часа».
Однако, как ни странно, на положение всего рода эта опала не повлияла: в последующие годы правления Грозного он, в отличие от многих знатных семей, особенно не пострадал. Отец Василия, князь Иван Андреевич, в годы опричнины исправно служил воеводой в Великих Луках и Смоленске. В 1571 году Иван стал боярином и воеводой, тогда же состоялась свадьба его сына Дмитрия с дочерью ближайшего царского подручного Малюты Скуратова… Наверное, карьера его и дальше шла бы в гору, но в январе 1573-го во время очередного похода в Ливонию он погиб, и старшим в семье остался 20-летний Василий.
С того времени и начинается его долгая, переменчивая, рискованная, но отмеченная стойким стремлением наверх придворная служба. В 1574 году молодой князь приглашается на бракосочетание государя Всея Руси с Анной Васильчиковой, а в походе он отныне исполняет должность «рынды с большим саадаком» — то есть несет царский лук и колчан. В 1575-м они с братом Андреем получают богатые новгородские поместья, отобранные у родственников бывшей царицы Анны Колтовской, постриженной в монахини. К тому же на привилегированной службе в монаршем дворе Шуйские должны теперь «в стану у государя спати и у ночных сторож в головах им же быти». На свадьбе царя с Марией Нагой в сентябре 1580-го Василий был главным дружкой жениха (в качестве дружки невесты выступил Борис Годунов). На почетных местах за пиршественным столом сидели и его жена Елена Михайловна, урожденная Репнина, и иные родичи.
«Почитаются за умных»
Правда, на короткое время влиятельный князь все же угодил в опалу, но быстро получил прощение и в 1583 году официально возглавил постоянный полк правой руки, то есть стал вторым лицом в армии после главнокомандующего. Впрочем, в отличие от легендарного воителя Шуйского, князя Ивана Петровича, прославившегося беспримерной обороной Пскова от войск Стефана Батория, Василий Иванович на поле боя себя особо не проявил. Зато, повторимся, при дворе закрепился так прочно, что по местническому счету уже превосходил знаменитого полководца.
Царь Федор Иоаннович (правил в 1584—1598 гг.)
Не помешала этому стабильному служебному росту и смерть Грозного в марте 1584-го. Даже наоборот: в том же году Василий стал начальником московского Судного приказа; братья его — Андрей, Александр и Дмитрий — получили боярство. Старшие, Василий и Андрей, изгнали из правительства опричных выдвиженцев покойного Ивана — Богдана Бельского сотоварищи. А затем начались неизбежная грызня за власть и влияние на царя Федора Ивановича, заниматься делами державы почти демонстративно не желавшего и делившего время между молитвами, поездками по монастырям и медвежьей травлей.