Эти крупные, весом до 70 килограммов, существа, родовое название которых — парантропы, населяли заросли по берегам рек и озер, напоминая горилл, только с прямой осанкой. Большие челюсти с мощной мускулатурой и крупные зубы выдавали в них вегетарианцев, больших любителей пожевать корни. А вот микроэлементный анализ костей дал иные результаты: парантропы ели мясо, причем много. Как они его добывали — неизвестно, никаких следов их охоты не обнаружено, но предположения о хищническом образе жизни не лишены оснований. Мозг парантропов крупнее и более круглой формы, чем у их предшественников, что указывает на более развитый интеллект. Есть ли связь между прямохождением и ростом мозга? Мозг некоторых приматов медленно увеличивался задолго до появления австралопитеков. Приобретение прямой осанки стало важным фактором ускорения этого процесса, поскольку на вертикально расположенной шее легче удерживать крупный мозг. Быстро увеличиваться в объеме и развивать интеллект он стал тогда, когда челюсти австралопитеков уменьшились.
Кисть парантропа была хорошо приспособлена для изготовления и применения орудий. Возможно, это совпадение, но в тех же слоях, где залегают их кости (например, местонахождение Гона возрастом 2,7 миллиона лет), найдены гальки, явно оббитые чьей-то рукой. Обработанную гальку находят в самых разных местах Африки, и обычно ее изготовителями считают ранних Homo — людей умелых. Но, строго говоря, никаких свидетельств того, кто ее обрабатывал, нет, это могли делать одинаково и люди, и австралопитеки. И не исключено, что они охотились друг на друга. Впрочем, жизнь массивных австралопитеков и без того была полна опасностей. Нередко они попадали в лапы к леопардам, о чем говорит находка черепов с отверстиями от клыков. Леопарды имеют обыкновение затаскивать свою добычу на деревья, дабы избавиться от назойливого внимания гиен, а деревья на юге Африки часто растут рядом с пещерами, поскольку там скапливается вода. Прямо с «обеденного стола» хищников кости парантропов попадали в пещеры, где и сохранились до наших дней.
В 2001 году ученые провели интересный эксперимент. Они раскололи несколько костей животных и стали доставать этими осколками насекомых из трухлявых пней, термитников и из земли. Потом сравнили царапины на костях с теми, что были на осколках, найденных в пещере Сварткранс, на юге Африки, рядом с костями парантропов. Совпадение получилось в случае, когда разоряли термитник. Известно, что многие приматы любят полакомиться термитами, и австралопитеки, видимо, не были исключением. Существует даже гипотеза, выдвинутая двадцать лет назад биологом Геннадием Длусским о том, что именно необходимость доставать личинок термитов и других насекомых побудила наших предков изобретать орудия. Получается, что массивные австралопитеки на поздней стадии своего развития мало чем уступали человеку. И кто знает, чем закончилась бы их история, не живи они бок о бок с беспокойными и агрессивными Homo. Ведь они также обладали ключевым, истинно человеческим, признаком — крупным мозгом.
Станислав Дробышевский
Провинциал без комплексов
В романе Вальтера Скотта молодой шотландец Квентин Дорвард, колеблясь, кому из соперничающих сторон предложить свой меч и рыцарскую доблесть, размышляет вслух: «Я слышал, что двор герцога бургундского гораздо пышнее и богаче французского двора и что служить под знаменами герцога гораздо почетнее: бургундцы — мастера драться, и у них есть чему поучиться, не то что у вашего христианнейшего короля…» Пройдет всего несколько лет — и двухвековой спор между Францией и Бургундией разрешится раз и навсегда: Париж превратится в великолепную столицу объединенного государства, а слава Дижона стремительно померкнет. Однако и сегодня внимательный путешественник различит в обаятельно провинциальной столице Бургундии следы былого великолепия.
Любопытный факт: имя дижонца Эйфеля носит знаменитый символ Парижа , однако в родном городе о выдающемся земляке почти ничего не напоминает. Набережную, названную в его честь еще при жизни, дижонцы, возмущенные тем, что Эйфель оказался замешанным в знаменитом коррупционном скандале, связанном со строительством Панамского канала , переименовали. Мост его имени взорвали немцы при отступлении в 1944 году. А дом, где родился великий инженер, снесли в 1969-м. Правда, в том же году в его честь назвали городской техникум.
Великое дижонское прошлое зашифровано в городском пейзаже. Узкие, плохо освещенные улочки, фахверковые дома, каковых много во Франции , но стоит взглянуть наверх, как вы увидите совершенно «нефранцузские» крыши с разноцветной черепицей (кажется, если откусить кусочек такой черепицы, то он окажется сладким, как пряник). Они напоминают, скорее, Голландию , Фландрию… а вместе с тем — и то, что некогда эти территории входили в герцогство Бургундское.
Как и в любом провинциальном городке, прохожие будут доброжелательны и разговорчивы, всегда готовы посплетничать о мэре и проводить вас в бывший дворец герцогов бургундских. С прогулки по дворцовому музею и следует начать знакомство с городом и его историей.
Дворцовые тайны
Первый замок был построен на этом месте еще при Капетингах (XI — начало XIV века) — при них Дижон из непримечательного городка стал постепенно превращаться в важный региональный центр. Однако настоящий расцвет города наступил в XIV—XV веках, во время столетнего правления бургундских герцогов из дома Валуа (позже та же династия занимала общефранцузский престол).
В 1356 году младший сын короля Франции Иоанна Доброго единственный из всех сыновей не бросил отца в битве при Пуатье. Вернувшись в 1360 году из английского плена, он получил в награду от благодарного отца герцогство Бургундия. Филипп Смелый (1342— 1404), как после геройского поступка стали называть герцога, женился на Маргарите Фламандской, заметно расширив свои владения за счет ее плодородных земель. Он же построил на месте старого замка новую резиденцию, от которой сегодня сохранилась лишь «Башня Бара», названная так веком позже в честь ее самого знаменитого заключенного. (Блистательный Рене Анжуйский, герцог Барский и Лотарингский, племянник Людовика XI, попал сюда после поражения в битве при Бульневиле 1431 года, где его разбил граф Антуан де Водемон, вассал герцога бургундского.)
Дижон издавна славится своей кухней. С 1921 года в ноябре здесь проходит Гастрономическая ярмарка, а с недавнего времени город превратился в один из крупнейших исследовательских центров по проблемам питания. Что касается гастрономических сувениров, их тоже большой выбор: от всемирно известной горчицы, популярной еще при герцогах Валуа, и пряников — до шоколадных улиток и, разумеется, знаменитого бургундского
Именно при Валуа бургундский двор стал по-настоящему роскошным. При них же — что немаловажно для современной дижонской традиции! — оформилась местная оригинальная кухня. Хотя основным центром виноделия уже тогда считались окрестности другого бургундского городка — Бона, местное вино обязательно присутствовало на герцогском столе. Уже тогда стала пользоваться успехом и знаменитая по сей день дижонская горчица. Ее подавали к мясным блюдам, а также непременно дарили послам иностранных держав и отъезжающим гостям — как лекарство она могла пригодиться в дороге, где всегда есть риск простудиться.
О том, что представляло собой обычное пиршество при дворе Валуа, можно догадаться по сохранившимся кухонным помещениям XV века. Их размеры потрясают: девять арок поддерживают свод, посреди которого находится отверстие вентиляционной шахты. Девять огромных каминов-жаровен говорят не только о хлебосольстве герцога, но и об аппетите его гостей. В каждом камине можно было зажарить тушу кабана или даже целого оленя! Сегодня на этой кухне устраивают фотовыставки и проводит различные мероприятия мэр Дижона. На фоне этих скромных фуршетов средневековые трапезы в том же здании представляются пирами Лукулла…