На стороне врага
Турецким успехам не помешал даже страшный разгром, учиненный им на востоке Тимуром, который 25 июля 1402 года под Анкарой обратил в бегство огромное войско Баязида — упорнее всех в тот день на стороне султана держались янычары и сербы. Османская империя на некоторое время распалась, и наследники Баязида 15 лет враждовали друг с другом. Но этот шанс на Балканах уже некому было использовать. После смерти Стефана, сына Лазаря, власть над Сербией перешла к Георгию Бранковичу, сыну Вука, но ее уже мало кто признавал. Турция, Венгрия, Босния, Венеция со всех сторон теснили страну и отрывали от нее куски: в 1439 году после трехмесячной турецкой осады пала сербская столица Смедерево, венгры взяли себе Белград, порты на Адриатике достались венецианцам. Георгий отчаянно лавировал между соседями, пытаясь спасти хоть что-то.
В 1444 году, когда Венгрия одержала несколько побед над мусульманами, он с готовностью выступил посредником между воюющими сторонами, но на большее уже не осмеливался. И когда знаменитый полководец Янош Хуньяди решил закрепить успехи и нарушил перемирие, Георгий не только не примкнул к нему, но даже помог султану. Когда на помощь к венгерскому королю спешило войско албанцев во главе с легендарным Скандербегом, Георгий задержал его. Католическая армия вся полегла под Варной. Так сербы в очередной раз сыграли роль в закреплении мусульманской власти на Балканах, чему — как это ни парадоксально звучит в настоящее время — пытались помешать албанцы.
В 1448 году Янош Хуньяди с 30-тысячным войском решил дать туркам новый бой, и вновь на Косовом поле. По легенде, рассказанной сербским янычаром Константином, перед сражением венгерский воевода, «увидев мощь и огромную силу турецкого султана, написал ему такое письмо: «Султан, у нас нет столько людей, как у тебя, и хотя я их имею меньше, поистине знай тo, что они добрые воины, стойкие, искренние и мужественные». Султан же отвечал: «Я предпочитаю иметь полный колчан обычных стрел, а не шесть или семь позолоченных». Начался бой утром в четверг, и бились они вплоть до вечера субботы — как мы видим, опять три дня. Христиане были разгромлены наголову…
Еще несколькими годами позже новый султан, Мехмед II, взял наконец Константинополь. В 1454-м мусульмане захватили Приштину. В 1459-м вновь — и в последний раз — врагу сдалось Смедерево.
Турецкое владычество на Балканах привело к появлению в Европе мусульманских народов (албанцы, болгары-помаки, боснийцы обратились в ислам) и к влиянию турок на европейские дела, нередко определяющему, причем не только в XV— XVI веках, когда Европа была одержима «турецкой угрозой», но и вплоть до появления «восточного вопроса», который стал доминантой внешней политики Российской империи. В течение всего XIX века — даже в Первую мировую войну — Россия воевала за Проливы. Наконец, именно благодаря тому, что турки сумели закрепиться на Балканах, в настоящее время идет речь о вступлении Турции в Европейский союз. Так одно сражение определило судьбы многих народов и продолжает определять их по сей день.
Игорь Курукин
Плоды альтернативного просвещения
Ребенок ремонтирует трактор. Что это: возврат к системе «мастер — подмастерье» или элемент перспективной системы образования? Фото: PHOTO NONSTOP/PHOTAS
Традиционная классно-урочная система образования, когда-то избавившая мир от массовой безграмотности, перестает справляться с вызовами времени. В наши дни многие дети просто отсиживают уроки, получая в итоге прививку от любопытства и очень мало полезных знаний. Понимая это, педагоги-энтузиасты уже давно ведут поиск альтернативных моделей школьного образования.
Нынешняя классно-урочная система организации учебы утвердилась в Европе с XVI века после того, как появились относительно дешевые печатные книги. Она пришла на смену монастырскому и цеховому обучению, при котором знания передавались в основном устно и на личном примере. Прежняя система не позволяла работать с большими группами учеников, а между тем, чтобы идти в ногу со временем, надо было сделать начальное образование достоянием масс, причем в короткие сроки. От новой системы требовалось быстро привить ученику навыки общей грамотности и добиться знания им определенных текстов. Размышление и самообучение в круг ее задач не входили. И еще одно важнейшее отличие: если к философу или мастеру приходили учиться, как правило, добровольно, то в новую школу детей отдавали независимо от их желания.
Поскольку на массовое образование никогда не выделялось много денег, на каждого учителя приходилась целая орава детей, которых требовалось строго организовать. Так родилась классно-урочная система, теоретическое обоснование которой дал в XVII веке проповедник реформаторской церкви Ян Амос Коменский. Получив образование в Гейдельбергском университете, одном из лучших в Европе, он посвятил жизнь массовому образованию. Из-за преследований со стороны католической церкви ему приходилось часто переезжать, и повсюду он создавал народные школы. В России идеи Коменского широко распространились во второй половине XIX века во многом под влиянием немецких педагогов — известных любителей порядка и дисциплины.
Достоинство классно-урочной системы — в четкой упорядоченности обучения и, что не менее важно, руководства им. Разделение на предметы позволило учителю специализироваться, ему стало достаточно знать только один предмет, а не быть универсальным специалистом. Но, как и любое поточное производство, образовательный конвейер хорошо работает, лишь пока идет стандартный материал. Как только возникает «штучный» или выделяющийся «товар», его либо ломают, либо система стопорится.
Проблемы в классно-урочной системе возникают не только у слабых учеников, не успевающих за общим темпом, но и у сильных, естественное любопытство которых угасает от слишком медленного и скучного преподавания. Однако труднее всех бывает школьникам, мыслящим «по-другому», у которых, скажем, доминирует не вербальное, а образное (эмоциональное) или кинестетическое (через действие) восприятие реальности. В итоге система добивается посредственного образования для большинства и выбраковывает остальных.
Между тем все чаще можно услышать, что современное (постиндустриальное, информационное) общество требует развития индивидуальности, а не стандартных навыков, и ставит творческое мышление выше следования единому для всех образцу. Еще Януш Корчак говорил: «Только глупые люди хотят, чтобы все были одинаковые». И пусть этот тезис еще не обрел статуса общезначимой максимы, спрос на новые подходы к образованию уже очевиден. Информация и навыки, необходимые для жизни, обновляются гораздо чаще, чем переписываются учебники и переучиваются учителя. Поэтому школьникам очень важно научиться самостоятельно их находить и осваивать.
Если раньше школа была практически единственным местом получения знаний, необходимых для социального успеха, то теперь немало примеров того, как двоечники и троечники становятся успешными людьми. Многие дети чувствуют неэффективность школы и не хотят бессмысленно тратить время. Причем, если раньше к учебе можно было принуждать, пусть даже теми же розгами, то с распространением идеи прав человека учитель лишился этого инструмента, ничего не получив взамен. Так, общеобразовательная школа и потребности общества вступают в противоречие, которое со временем все более обостряется.