Конго бурлит и волнуется
Пожалуй, самые экзотические марки выпускали бельгийские колонизаторы в Конго. На них были гориллы и аллигаторы, орхидеи и экзотические ритуальные маски. Конго представляли в марках, словно колониальный музей или увеселительный парк с «туземными» аттракционами. А в это время в стране уже зрели большие события...
Я приехал в Конго на неделю, чтобы присутствовать на праздновании независимости 30 июня 1960 года. Все было спокойно в построенном бельгийцами на европейский лад Леопольдвиле. И никак не думал я, что задержусь здесь на три месяца и буду свидетелем трагических событий, потрясших весь мир...
Если все было так мирно в Леопольдвиле, почему же нервничали бельгийские колонизаторы? Почему упаковывали они свои чемоданы и поспешно заказывали билеты на самолеты до Брюсселя?
Мы поняли это, когда побывали в «африканских» кварталах Леопольдвиля, откуда раньше конголезцам не разрешалось выходить после 6 часов вечера.
Перед нами здание, или — вернее — его остатки: окна выбиты, стены обгорели и разрушены.
— Что это? — спрашиваем мы.
— Здесь была контора бельгийской торговой компании, — отвечают конголезские друзья. — Ее уничтожили в дни январского восстания.
Речь шла о народном восстании 4 января 1959 года, когда бельгийские власти попытались запретить митинг, на котором должен был выступать Патрис Лумумба. Но колонизаторы просчитались.
Три дня шли бои населения против солдат — наемников империалистов. Горели магазины иностранных компаний, конторы, полицейские участки. Это было грозное предупреждение бельгийским колонизаторам. И уже 13 января перепуганный король Бодуэн был вынужден заявить, что Конго будет независимым. А два года спустя в стране были выпущены марки в честь второй годовщины этого народного восстания.
...Настал день 30 июня. Мы, журналисты, находились в здании парламента, расположенном на берегу реки Конго. В нижнем этаже для нас открыли почтово-телеграфное отделение. Было объявлено о предстоящем выпуске новых марок, и я поспешил занять очередь на почте.
Я получил десять разноцветных марок с картой Конго и впервые в его истории написанным словом «независимость». И в это время услышал крики и шум, доносившиеся с улицы. Бросившись наверх, я увидел в окно, как к парламенту подъехал премьер-министр Патрис Лумумба. Это его встречали восторженные толпы народа.
Пробиться в зал было немыслимо. Мы поставили у входа стол, на него стулья и уселись на них, чтобы через головы сотен людей следить за событиями. В белом мундире, с орденами выступал бельгийский король Бодуэн. Затем к микрофону подошел президент Жозеф Касавубу с фиолетовой лентой через плечо, во фраке. Жидкие хлопки встречали эти выступления, ведь в них не было ни слова о будущем народа, о его победе над колониализмом.
Но вот поднялся Лумумба. Зал замер в волнении. Что скажет молодой премьер? Словно бичом хлестал он бельгийских колонизаторов: «Наши раны еще слишком свежи и болезненны, чтобы мы могли забыть о них...»
Он говорил об угнетении, которому подвергался народ Конго, и воскликнул: «Со всем этим отныне покончено!»
Гром аплодисментов на улице, около репродукторов, бурная овация в зале парламента, и искривленные злобой лица бельгийцев и их конголезских холуев...
* * *
Я мог бы много еще рассказать о марках независимой Африки — Нигерии и Сьерра-Леоне, Мали и Берега Слоновой Кости, но этого нельзя сделать в короткой журнальной статье. Поэтому закончим пока наше небольшое путешествие с альбомом марок.
Африка переживает горячее время.
В конце прошлого года взвился флаг независимой Танганьики. В этом году получает независимость Уганда.
Недалеко то время, когда солнце свободы будет светить над всем африканским континентом.
Леонид Пасенюк / Фото автора
Вырастет сад
Большую часть года Каракумы выглядят мертвыми: мелкий, как пыль, текучий песок да приземистые корявые саксаулы. И над всем этим — жгучее, до боли в глазах, синее небо, точно застыла перекаленная сталь. «Вы приехали сюда в неудачное время, — сказали старожилы, — в апреле здесь маки, тюльпаны, цветет саксаул». Но мне не было жаль, что не придется увидеть тюльпанов и проснувшегося саксаула. Ведь тогда бы я не имела настоящего представления о текучих песках.
Пыль, пыль. пыль... Дует злой ветер-афганец Он заносит песок в глаза, в рот, а волосы склеивает так, что не расчешешь. И среди этого мертвого царства ветра — река, быстрая, сине-зеленая. Настоящая река, только созданная руками человека. И уже невозможно представить себе эти места без веселого живого плеска воды.