— Лучше посидеть на мели, чем отправиться в последнее плаванье, — ответил тот, пожимая плечами.
— Разумеется, всем придется пройти испытания,— снова заговорил О"Брайен. — У нас только четыре места, и мы обязаны взять самых лучших, настоящих шоферов. И последнее: вам хорошо заплатят, по тысяче долларов за пятьсот километров пути. Обратно вы вернетесь порожняком за 12 часов. Но оплата говорит о том, что повезете вы далеко не сахар.
Пройдя мимо кандидатов на ускоренное путешествие на тот свет, он толкнул дверь. Остальные последовали за ним. У ворот стоял грузовик с обычными бортами, но точно на таких грузовиках предстояло везти взрывчатку.
— Полезайте все в кузов, и едем! — крикнул ирландец.
Он сам сел за руль. Когда они проезжали мимо здания полиции, удивленный солдат-часовой выбежал на дорогу и поднял руки. Сейчас он удивительно походил на стервятника-замуро.
О"Брайен затормозил.
— Куда вы их везете? — спросил часовой, отдавая честь.
— Куда пожелаю, — с улыбкой ответствовал О"Брайен.
Машина тронулась. Часовой хотел было протестовать, но его голос потонул в криках и ругательствах бродяг.
Выехав из города, босс свернул на пустырь и остановился. Достал из кармана список, положил за ухо карандаш, вызвал первого:
— Пилот!
Названный перелез через борт.
— Это я.
— Садись за руль, старина. Поезжай до того вон крольчатника, у шлагбаума развернешься и подъедешь сюда.
Пилот сел за руль, устроился поудобнее, покачал ручку скоростей, чтобы убедиться, что она стоит в нейтральном положении, потом на всякий случай выжал сцепление и нажал на стартер. О"Брайен вытащил изо рта сигару и бросил:
— Представь, что ты прогуливаешься с какой-то штукой на горбу, которая может взорваться от первого же толчка. Поехали!
Нога отпускает левую педаль. Шофер прибавляет обороты постепенно, чтобы только-только не заглох мотор. Грузовик скользит по земле, словно по маслу. Люди в кузове ждут неверного движения, ошибки, которая устранит конкурента. Вдруг Джонни осеняет мысль, и он хлопает ладонью по крыше кабины. Этот сигнал известен во всей Латинской Америке: так шофера просят остановиться. Хитрость удалась. Пилот нажимает на тормоз, двухтонный грузовик резко останавливается, и пассажиры валятся на кабину. Слышится голос ирландца:
— Отлично, Пилот. Если бы ты вез настоящий груз, ты был бы уже на том свете. Можешь выходить.
Пилот хлопает дверцей и быстрым шагом возвращается в город. Вот гады, вот сволочи! Он оборачивается и кричит:
— Все вы сволочи!
— А пошел ты! — отвечают ему с грузовика.
На то, чтобы проверить всех, уходит больше двух часов. Те, кто провалился, уходят один за другим. Некоторые, правда, остаются подождать приятеля: никому не хочется возвращаться в одиночку пешком. Но никто не остается до конца, лишь те, кто как будто выдержал, сбились в тесную кучку и с тревогой ждут. Хуже всего, что О"Брайен не говорит ни слова, Надежду на успех сохраняют семеро: Жерар, Луиджи, Льюис, Джонни, Хуан Бимба, Ганс и — по причинам, одному ему известным,— Бернардо. Хуже всего — это каверзы своих же приятелей. Выходка Джонни имела успех. Земляной Орех тоже затормозил и очень резко, — когда прямо перед его глазами на капот упала белая куртка. Он этого не ожидал. А О"Брайен не вмешивался: все эти гнусные проделки облегчали его задачу, помогали определить, кто подходит, а кто нет.
Джонни и Жерар договорились помогать друг другу. Когда за рулем был один, другой не позволял остальным выкинуть какой-нибудь трюк. Один только Ганс не принимал участия в подлостях конкурентов. Как, впрочем, и Жерар, предоставивший Джонни право действовать за двоих, хотя в глубине души считал это низостью. А может быть, он был просто уверен в себе.
О"Брайен был не дурак. Он прекрасно понимал, что самое трудное начнется, когда он объявит результаты, и решил это сделать по возвращении в лагерь. На обратном пути все помрачнели. Нервы были натянуты до предела. И если бы часовому снова пришло в голову остановить их, это могло бы для него плохо кончиться.
В глубине лагеря, рядом с ремонтными мастерскими, рабочие возились у двух грузовиков, отобранных утром О"Брайеном.
В кузовах укрепили носилки длиной в полтора и шириной в полметра. В носилках имелись гнезда для бочонков. Жесткое крепление должно было обеспечить их неподвижность, а кучи тряпья — амортизировать. Кроме того, в кузова плотным слоем набили массу хлопка-сырца. В каждый грузовик решили поместить по два бочонка для первой ездки и приготовили еще по одному для второй — если к тому времени еще останется две машины. Бочонки должны были заполнить на складе перед самой погрузкой.