Сейчас слесари регулировали давление жидкости в гидравлических амортизаторах, только что установленных в дополнение к рессорам. Это было сложной задачей: только швейцарские манжеты могли обеспечить полную изоляцию кузова от мостов, но где их взять?
Прежде чем объявить список отобранных кандидатов, О"Брайен еще раз обошел лагерь.
«Виски на столе, пять минут они могут подождать», — подумал он.
— Как там с грузом? — спросил он старшего механика.
Тот копался под грузовиком, но, услышав вопрос, выполз из-под машины.
— Это-то меня и беспокоит, босс. Идеальная нагрузка для машины две тонны. Больше — мотор не потянет, меньше — будет трясти на каждой выбоине.
— Погрузите балласт.
— Долго. Да и кузов уже загружен.
— Не страшно. Возьмите побольше людей. Когда отправите грузовики, вам за все заплатят. Но погрузку закончить к семи тридцати. Эти ребята вправе требовать от нас всего, что мы можем дать.
В директорском домике время тянулось медленно. Ганс, Жерар и Луиджи сидели, остальные расхаживали по комнате. Бутылки виски хватило ненадолго. А О"Брайен, эта старая лиса, велел, кроме фруктового сока, ничего больше не давать. Сейчас ему придется жестоко разочаровать двоих или троих, и будет лучше, если они услышат это в трезвом виде...
* * *
Наконец О"Брайен вернулся в свой кабинет: его встретили семь пар глаз. Он вдруг вспомнил свою молодость. Быстро сел за стол, достал из кармана пачку листков и зашелестел ими, выбирая нужный.
— Тебе это ничего не напоминает, Джонни? — не выдержал Жерар.
— А что именно?
— Например, твой первый смертный приговор... Джонни пожал плечами. О"Брайен откашлялся.
— Кто из вас Хуан Бимба?
Испанец вздрогнул: с полминуты он смотрел на стол из светлого дерева, бормоча что-то невразумительное. Потом, наконец, почти закричал:
— Это я... А что?!
Он кричал, словно от злости. Или от страха. Как знать, кого эта лиса вызывает сначала — принятых или нет?
— Вы приняты. Луиджи Сторнатори?
Луиджи спокойно поднялся. Он-то уже знал, что вызывают принятых.
— Джонни Михалеску!
Еще один узнал свою судьбу. Оставалось четверо: Жерар, Ганс, Льюис и Бернардо. Из них трое получат отказ. Они переглянулись. Ненависть, звериная ненависть отразилась на их бандитских рожах.
— Жерар Штурмер! — провозгласил О"Брайен.
Так. Все кончено. Лицо Ганса осталось бесстрастным, как железная маска. Льюис выругался на своем невообразимом оксфордском жаргоне.
— А я? — закричал Бернардо, всхлипывая. — Вы забыли меня, мсье? Я принят, скажите? Принят? Я ведь хорошо вожу, вы знаете. Вы просто не успели разобраться как следует... У меня виза в Штаты, мсье...
— Заткнись! — проворчал О"Брайен. — Есть еще место запасного, на случай... на случай... возможной катастрофы. Ганс Смерлов. Это вы... Если понадобится, вы сядете за руль без повторного экзамена. Вот так. Остальные свободны. Кого я назвал, останьтесь. Мы пойдем к грузовикам. Отправитесь сегодня ночью. Пойдемте с нами, Смерлов.
У мастерских они осмотрели грузовики, и О"Брайен сопровождал их, словно своих родных сыновей, которые только что получили в школе высшие награды.
— Кто с кем поедет? — спросил он. Джонни и Жерар понимающе переглянулись.
— Мы поедем вместе, — сказал Штурмер, указывая на приятеля.
— О"кэй.
Луиджи поморщился. Он предпочел бы иметь своим сменщиком Джонни, а не Хуана Бимбу. Ну, что же...
Грузовики скоро будут готовы. Свежая красная краска уже подсыхала и начинала сверкать. По верху бортов протянулись ряды габаритных лампочек. Рабочие погрузили балласт, две тонны, как велел О"Брайен. Сейчас грузовики выглядели вполне надежно на своих могучих шести колесах. Они внушали доверие. Жерар, Джонни, Хуан и Луиджи один за другим осмотрели их снизу. Больше всего их интересовала, конечно, подвеска. Но и остальные узлы тоже.
— Вы испытаете машины на ходу, — вмешался О"Брайен. — Только сначала надо их разыграть. Бросьте жребий — это будет справедливо.
— А нельзя ли для начала пропустить стаканчик? — прервал Джонни с присущей ему наглостью. — Это тоже будет справедливо.
Ирландец расхохотался. Хладнокровие Джонни пришлось ему по душе. Положив на плечо шоферу свою руку, силе которой позавидовал бы любой полицейский, он воскликнул: