Капитан Василий Маркович Бегма — человек опытный не только в судовождении, но и в такой редкой морской специальности, как буксировка несамоходных объектов.
И сейчас он плывет с доком на буксире по двенадцати морям трех океанов — из Балтийского моря в Японское. Это второе столь сложное его плавание. Перед выходом в море Бегма показал корреспонденту «Вокруг света» пухлую папку.
— Вот здесь все о первом нашем плавании... Впечатления? И впечатления тоже. Только на языке, каким мы пишем отчеты, они выглядят неромантично. Да это и не надо. Что дало то первое плавание? Опыт. Да вы почитайте! Там все написано.
И вот я читаю:
«Буксировка несамоходных объектов, в том числе и доков, как в отечественной, так и в зарубежной практике дело не новое, но она всегда расценивается как одна из самых трудных и сложных операций...» Это первые строки документов в папке Бегмы.
Когда Василий Маркович, человек практичный, принимал под свое командование дизель-электроход «Художник С. Герасимов» с плавдоком № 421 на буксире и дополнительный буксировщик «Капитан Федотов», он вряд ли предавался размышлениям о том, что его плавание первооткрывательское. Тем более что дорога вокруг Африки — из Балтийского моря в Японское — была уже много раз открыта по частям и целиком, а ныне исхожена не менее, чем дорога к причалам в порту Клайпеда, из которого предстояло выйти экспедиции Бегмы.
Готовясь к походу, капитан буднично думал о том, нужного ли сечения подобраны буксирные тросы и на какую длину их вытравливать, когда стометровая махина дока запляшет на волнах вслед за теплоходом. Думал он также о том, как преодолеть неизбежные зимние бури в Северном море и постоянные циклоны в Индийском океане.
Были у капитана и многие другие опасения, так как плавание его все же было первооткрывательским, ибо «буксировка плавдока из порта Клайпеда в порт Владивосток на столь дальнее расстояние вокруг Африканского континента в зимний период северными морями осуществлялась впервые в мировой практике». Попросту говоря, Василию Марковичу и его команде предстояло первыми буксировать по морям огромный док зимою. И для них в какой-то мере терял смысл тот факт, что путь их освоен еще несколько веков назад. Одно лишь обстоятельство, что новейшему дизель-электроходу, рассчитанному на сопротивление любой стихии, предстояло тащить на буксире громадину дока, уподобляло команду этого современного корабля викингам какого-нибудь X века или португальцам XV — словом, тем, кто плавал в этих морях на посудинах давних времен.
Шторм зимой в северных морях — явление не только неуютное, но и некрасивое. Серое море, серое небо, серый снег и дождь. Обледенелое судно, обледенелые тросы, тяжелая ледяная вода, окатывая палубу, тут же твердеет, становится льдом. Работа моряков тогда тяжела и опасна. До сих пор при транспортировке таких сооружений выходили в путь так, чтобы пройти по северным морям летом, потом выжидали три месяца в каком-нибудь из портов Атлантического океана и примерно в декабре, когда наступало лето в южном полушарии, плыли дальше.
Но это долго. И дорого. И решили попытать стихию.
Погоду для экспедиции «творили» в Центральном институте прогнозов, в службе прогнозов тех стран, что находились на пути следования каравана, и группа синоптиков на корабле. При таком «тройном запасе прочности» можно было надеяться на победу над погодой.
Первыми на пути каравана Бегмы были Балтийское и Северное моря.
Для экипажа экспедиции этот северный этап был самым сложным, ибо, как показала практика, для буксировки дока опасным является ветер даже в шесть баллов. А если буря сильнее — она угрожающе опасна для дока: ни передвигать его в открытом море, ни даже развернуть на безопасный курсовой угол тогда невозможно — уж больно велика, как говорят моряки, парусность этой махины. Караван тащится с такой скоростью, что, приди предупреждение о шторме, когда он в море, идти спасаться в порт будет поздно.
Осторожно, выжидая надежных прогнозов, отстаиваясь на рейдах, суда пересекли первое море. В Гётеборге простояли шесть суток вместо одних — по Атлантике гуляли циклоны. Стоянка на открытом рейде (в порт с такой громадиной не войдешь) — занятие, временами едва ли не столь же рискованное, что и плавание по морю. При сильном ветре док начинал дрейфовать. Приходилось все время удерживать это сооружение вспомогательным буксировщиком с кормы, чтобы его не ударило об основное судно. Спасатель вертелся вокруг дока непрерывно, разворачивая его по ветру и волне. А еще нужно было проверить и обтянуть крепления дока...