Вот почему вечером 27 мая четыре упряжки сошли с крепкого льда и стали ощупью пробираться к берегу. Не успели пройти и полмили, как сани Херберта перевернулись в глубокой выемке, заполненной талой водой. Потом Херберт рассказывал, что в тот момент он отчетливо понял, какие ощущения испытывает черепаха, опрокинутая на спину. С помощью остальных членов экспедиции сани удалось поставить на полозья. К счастью, оказавшиеся в воде пакеты с фотопленками были хорошо запакованы. Прошли еще около мили и оказались на небольшой, метров 150 в диаметре, льдине, отделенной от берега широким разводьем. Разбили лагерь.
Херберту не спалось. То и дело он вылезал из палатки, чтобы взглянуть на остров. Льдину медленно несло под углом к нему со скоростью один километр в час. К завтраку до берега уже было каких-нибудь четыреста метров. Но к вечеру стало ясно, что льдину проносит мимо острова.
Течение, во власти которого находились путешественники, влекло их льдину в пролив между островом Фипса и соседним совсем уж крохотным островом под названием Смолл Блэкборд — Грифельная Доска (1 На советских картах этот остров носит норвежское имя Весле-Тавлеё. — Прим. ред.). Оставалось надеяться, что в нешироком проливе создастся ледовая пробка и тогда можно будет высадиться на земную твердь.
Из дневника Херберта:
«Как только льдины столкнулись, мы снялись с места и направились к Грифельной Доске. Это была обычная гранитная скала около трехсот метров вышиной; но с того места, откуда мы к ней приближались, она выглядела очень живописно. Отвесные черные стены, облака, венчающие вершину, игра солнечных бликов на камнях. Я немного отстал от остальных, остановившись, чтоб зарядить кинокамеру. Аллан поджидал меня. Но когда я догнал его, мы обнаружили, что между нами и Кеном с Роем образовалась быстро расширяющаяся трещина...»
Когда туман, разлучивший на время путешественников, рассеялся и Херберт с Джиллом наконец сумели перебраться через разводье к своим спутникам, те рассказали, что подошли метров на сорок к скалам, но выбраться на сушу так и не сумели: вода...
Спустилась ночь, и, выбрав льдину попрочнее, англичане разбили лагерь. Херберт передал по радио на борт «Эндьюранс» отчет о событиях дня. Он сообщил капитану, что отказывается от дальнейших попыток высадки и идет к ледоколу.
На следующий день сообщение Херберта появилось в газете «Таймс» под заголовком: «Англичане ограблены. 50 метров тонкого льда лишили их заслуженного триумфа. Арктическую экспедицию уносит дрейфом прочь от суши».
Но в то утро, когда вышла газета, путешественников ожидал приятный сюрприз.
ИЗ ДНЕВНИКА ХЕРБЕРТА:
«В эту ночь мы почти не спали, несмотря на смертельную усталость. Когда рассвело, мы с радостью обнаружили: дрейф поменялся, и мы снова приблизились к острову. От края льдины, на которой мы находились, до берега было не больше сотни метров, заполненных раскрошенным льдом. Лед почти не двигался, так как был приперт нашей и другими льдинами к берегу. Можно было попытаться вступить на него, хотя какую тяжесть он способен выдержать, никто, конечно, рассчитать не мог. Рой остался на кромке льдины с надувной резиновой лодкой, я же, зарядив 3 фотоаппарата и 2 кинокамеры, отправился посмотреть, как идут дела у Кена и Аллана. Они прорубали ступеньки для спуска с нашей льдины на соседнюю.
Пока я шел к ним, они решили проверить, далеко ли можно пройти в этом направлении. Это была просто рекогносцировка: возможна ли высадка? Я вернулся к Рою и как раз стоял рядом с ним, когда мы увидели две фигурки, карабкающиеся по скалам. Кен и Аллан все-таки вылезли на берег!
Я со всех ног помчался к ним, чтобы заснять момент высадки. Событие застало меня врасплох. Я бежал изо всех сил, но встретил их уже, когда они шли обратно. Лед становился все более предательским. Рисковать второй вылазкой на остров, по-видимому, было нельзя.
Пока я размышлял. Рой завопил издали, что лед начинает двигаться, и мы повернули назад. Лед буквально расползался под нами. Все пришло в движение, крутилось, вертелось, переворачивалось. С огромным трудом нам удалось вскарабкаться обратно на нашу льдину, а уж думать о том, чтоб вновь перебраться на ту сторону, не приходилось. Вот так.
В результате у нас так и не оказалось фотографии, запечатлевшей исторический момент. Но Аллан и Кен оказались достаточно предусмотрительными, чтобы прихватить с собой пару скальных осколков: крошечный камешек взял себе Кен, а кусочек побольше, размером с чайную ложку, они принесли для меня.