Это осколок гранита. Скептики, конечно, могут сказать, что мы несли его с собой всю дорогу через Арктический океан. Вероятно, ответ им может быть лишь один: пошлите геолога на остров Смолл Блэкборд, и пусть он проверит, есть ли там подобный сорт гранита».
В этих отрывках из дневника Херберта каждая фраза таит в себе отзвук огромной душевной травмы, пережитой руководителем экспедиции в тот день в нескольких метрах от крутого края Грифельной Доски. Язвительные укоры в адрес возможных скептиков еще раз показывают, с какой серьезностью относился Херберт к моменту соприкосновения с финишной точкой. И то, что сам он не сумел преодолеть несколько последних метров, ему представлялось как большое личное поражение. Он счел нужным публично оправдаться в этой неудаче, но, по существу, он оправдывался перед самим собой.
«Мы не плясали от радости в тот момент, — напишет позднее в своей книге Херберт. — Скорее, мы испытывали безразличие. Только двое из нас выбрались на берег, точно так же, как лишь Хиллари и Тенцинг достигли вершины Эвереста. Очень жаль, что окончательный успех достался лишь двум членам экспедиции. Для полного удовлетворения, я думаю, нужно, чтобы все совершили это одновременно. Одним словом, все произошло совсем не так, как мечталось...»
Зная Херберта, нетрудно почувствовать, с какой силой его тянул к себе берег. Попытаться совершить вторую вылазку было рискованно. Но начальнику экспедиции понадобилось найти в себе двойное мужество для того, чтобы отказаться от риска. Хладнокровие опытного полярника, ответственного за безопасность своих товарищей, возобладало над страстным желанием лично осуществить последний шаг на пути к цели, которой он отдал шесть лет жизни.
Формально, в соответствии с правилами, установленными самими путешественниками, экспедиция была завершена. Об этом были тут же посланы радиограммы в Англию. Херберт поздравлял с успехом тех, кто «руководил» экспедицией в Лондоне. Но хотя цель экспедиции была достигнута, путь еще не был завершен и таил впереди немало неожиданностей.
Среди поздравительных телеграмм, полученных экспедицией на другой день, была одна особенно примечательная и особенно теплая. Ее прислал англичанин, который недавно сам завершил свой «кроссинг». Робин Нокс-Джонсон стал первым яхтсменом, совершившим плавание в одиночку вокруг света без единой остановки и, таким образом, выигравшим гонку на приз газеты «Санди таймс». Робин радировал: «Фантастично! Предлагаю объединить усилия и пересечь планету по экватору пешком и под парусом. Там теплее».
Но и на 80° северной широты в начале июня уже довольно тепло. Лед таял под ногами участников экспедиции. Четыре упряжки бежали теперь прямо к ледоколу. По иронии судьбы сам ледокол стоял среди крепкого, устойчивого льда, о каком только и могли мечтать пешие полярники. А им самим приходилось по-прежнему пробираться сквозь ледяное крошево.
Между тем снова возникла сложная проблема финиширования. Не удовлетворенный тем, что произошло у Грифельной Доски, Херберт надеялся разыграть другой сценарий финиша.
«Мы заспорили о том, что делать дальше, — рассказывает Херберт. — Опираясь на свой опыт военного врача, Кен рассматривал вертолет как часть корабля и считал, что нам достаточно добраться до сферы действия ледокольной авиации. Признавая логичность подобного аргумента, я, как, впрочем, и Рой и Аллан, все же не считал такой финал достаточно впечатлительным. Нам хотелось во что бы то ни стало самим дойти до корабля. Рой даже настаивал на возможности выполнения первоначального нашего плана с финишем в Лонгйербиене. С 21 июня еще было время осуществить задуманное. Но «Эндьюранс» не мог ждать...»
Капитан «Эндьюранс» Питер Бьюканан каждый день беседовал с Хербертом по радио. Он настаивал на скорейшем «свертывании пожитков»: не позднее 25 июня ледокол должен был вернуться в Портсмут для подготовки к плаванию в Антарктике.
«Я буду чувствовать себя крайне разочарованным, даже убитым, если экспедиция закончится воздушной эвакуацией», — отвечал ему Херберт.
В течение двух дней радиосвязь между ледоколом и экспедицией не возобновлялась. Наконец 9 июня Херберт снова появился в эфире. В этот день координаты полярников составляли 80° 27" северной широты и 17° 30" восточной долготы. Между ледоколом и полярниками было еще 46 миль.
11 июня капитан Бьюканан отдал приказ снять экспедицию со льда. Завершился последний, 476-й день трансарктического пути.
На палубе «Эндьюранс» четверо безумно усталых англичан заново вспоминали опыт жизни в условиях цивилизации.