По некоторым другим данным, корабль был уведен якобы в 1920 году бароном Врангелем во французскую Бизерту.
Но он не был затоплен у Новороссийска!
Не был уничтожен царем!
Не был уведен Врангелем!
Он до последнего своего дня оставался в родной бухте. Стоял у родного причала. Всего два года он не дожил до своего знаменитого рождения на экране кино. — Прим. автора.)
Но недолго им оставалось так стоять. Наступил 1923 год. Сначала на одном, потом на другом морском великане зашипела газорезка, плавя тяжелую двенадцатидюймовую сталь.
«Старые броненосцы грузно сидят в воде, как диковинные утюги, — писала 10 октября 1923 года севастопольская городская газета «Маяк Коммуны». — Они отслужили свою службу и давно запросились в лом. Но разруха не пускала... И забытые и страшные в своей заброшенности, год за годом они жутко маячили у пристани...
Пока работы ведутся на одном великане, но на очереди и другие... Здесь сотни и сотни тысяч пудов стали, дорогие механизмы, цветные металлы, цепи толщиной в детское туловище, железо различных форм... Можно из этого наделать сотни паровозов или тракторов. Можно много полезного наделать. Ныне железо в цене. Все на переработку пойдет.
Старые броненосцы, тени мрачного прошлого, гулко повторяют слова замасленных людей...» — с таким несколько мрачноватым пафосом описывал журналист с псевдонимом «М-р» начало разборки кораблей.
Но «Память Меркурия» (теперь крейсер был переименован в «Коминтерн») восстановить оказалось возможным.
Основной трудностью было то, что на крейсере взорваны цилиндры главной машины. Выточить такие цилиндры на заводе не могли. Не было ни станков, ни нужных марок чугуна. И все-таки старики мастера севастопольского морзавода во главе со старшим механиком крейсера Д. П. Вдовиченко нашли выход: старики вспомнили, что на Балтике есть крейсер, у которого безнадежно поврежден корпус, но цела машина. Это был «Богатырь».
(«Богатырь» — родоначальник знаменитой корабельной «династии» крейсеров 1-го ранга. В японскую войну этот крейсер входил в состав владивостокской эскадры. Весной 1904 года потерпел аварию в заливе Посьет. На скорости 10 узлов в тумане сел на мель и свернул таран. Долго ремонтировался. В 1906 году возвратился на Балггику и воевал в первую мировую войну.
По его чертежам строился и не менее известный балтийский крейсер «Олег», который под флагом контр-адмирала Энквиста догнал эскадру Рождественского на пути к Цусиме.Корабельными родственниками «Богатыря» и «Олега» были и построенные в самом начале века пятитрубный «Аскольд» и четырехтрубный знаменитый «Варяг».
Для черноморской эскадры по проекту этого типа позже начали строиться «Очаков» («Кагул») и «Память Меркурия» («Коминтерн»). — Прим. автора.)
«Коминтерн» и «Богатырь» строили разные заводы, но корабли даже внешне были очень похожи. Одинаковыми у них оказались и цилиндры главной машины. На Балтику отправилась специальная экспедиция...
Крейсер впервые отошел от стенки в Южной бухте — второго места своего рождения — в последних числах апреля 1923 года.
Началась погрузка угля, самые тяжелые общекорабельные работы.
«Я подал оркестру знак играть «угольный» марш... Был у нас и такой марш, — вспоминает начальник команды музыкантов крейсера Никита Лаврентьевич Бияковский. — Под марш бригады грузчиков цепочкой заспешили с мешками угля на борт корабля. В мешках был отборный донецкий антрацит, «чернослив», так звали его моряки.
От «чернослива» постепенно чернели лица, руки, волосы. Угольная пыль хрустела на зубах. Музыканты вытряхивали из мундштуков тягучие черные капли...
Оркестр непрерывно играл марш. Потом пошли вальсы, польки-бабочки... У музыкантов беспощадно болели и ныли губы. У грузчиков — руки и спины. При электрическом свете под черную метель угольной пыли грузили до поздней ночи...»
А через несколько дней, 1 мая 1923 года, севастопольцы провожали крейсер на ходовые контрольные испытания.
Поблекшие адмиральши и каперангши, все многочисленные «бывшие» иронически переглядывались меж собой. Перед выходом крейсера по городу, как писала несколько дней спустя севастопольская газета «Маяк Коммуны», «старорежимными обывателями» был пущен фантастический слух: «Коминтерн» сам идти не сможет, и его будет вести на невидимом буксире подводная лодка... Но крейсер шел самостоятельно и вскоре развил такой ход, который бы не смогла держать под водой в то время ни одна подводная лодка в мире.