Через несколько месяцев «Коминтерн» во главе эскадры вышел в свой первый учебный поход.
«Все произошло просто и неожиданно, — рассказывал Андрей Александрович Дивавин. В 1922 году он, ярославский комсомолец, посвятивший впоследствии всю жизнь флоту, был одним из тех двух с половиной тысяч, кто по первому шефскому набору пришел на флот. — Воды шире Волги у Ярославля я не видал. А тут попал на море... На Корабельной стороне нас развели по ротам. Я был зачислен в 5-ю. Одели нас в бушлаты из серого, буквально просвечивающего сукна, выдали тельняшки и ботинки с картонными подметками — и то только тем, у кого уже никуда не годилась обувь. Так началось наше оморячивание.
После окончания школы корабельных электриков я попал на «Коминтерн».
Мало еще тогда было крупных кораблей на Черном море, и во всех приморских городах хорошо знали наш трехтрубный красавец. «Коминтерн» стал частицей и моей судьбы».
А через два года «Коминтерну» пришлось стать на экране кино тем, с кем он долгие годы стоял в Южной бухте.
Осенью 1925 года в Севастополь приехала киносъемочная группа Сергея Эйзенштейна. Режиссер искал «Потемкин». Но броненосца — линейного корабля «Борец за свободу» — уже не было. Он был разобран. Командование флотом показало Эйзенштейну минный блокшив № 8, бывший старый, разоруженный броненосец «Двенадцать апостолов». Внешне плавучий склад морских мин все еще напоминал броненосец и даже несколько походил на «Потемкин». Но на нем уже давно не было ни орудийных башен, ни характерных для броненосца надпалубных надстроек.
Эйзенштейн ухитрялся снимать «Двенадцать апостолов» на фоне воды и неба снизу, с носа. Но режиссеру позарез были нужны сцены и на палубе, у орудийных стволов. Они были сняты на «Коминтерне». Так в знаменитой ленте, которая обошла весь мир, «Коминтерн» стал «Потемкиным».
Шли годы. Новые корабли вступали в состав Черноморского флота, и «Коминтерн» уступил одному из них место во главе эскадры, а сам скромно стал учебно-боевым кораблем Черноморского флота.
Он был им до 41-го года...
Летом и осенью 41-го года в военном эфире над Черным морем можно было услышать: «Внимание, внимание, серый трехтрубный крейсер приближается к Одессе...», «Большой крейсер идет в Одессу...» Немецкие самолеты-разведчики открытым текстом передавали такие донесения на свои аэродромы. Шифра не требовалось. И так все было ясно. И для корабля, и для экипажей вражеских бомбардировщиков. За этим следовали обычно яростные воздушные атаки.
С первых дней войны старый корабль наравне с новейшими стал участвовать в напряженной военной работе. Возил воинские части, продовольствие, снаряжение, боеприпасы. Эвакуировал раненых. Ставил минные поля у Севастополя, прикрывал переход кораблей Дунайской флотилии в Одессу, артиллерийским огнем поддерживал наши сухопутные войска. Крейсер участвовал в крупнейшей Керченско-Феодосийской десантной операции. «Коминтерн» был флагманом отряда кораблей северо-западного района, а командовал отрядом контр-адмирал Д. Д. Вдовиченко, сын старшего механика крейсера.
Севастопольские рейсы заслуженно считались самыми трудными. И часто крейсер шел на прорыв морской блокады вокруг города не совсем обычным курсом. Из Новороссийска, Туапсе или другого кавказского порта «Коминтерн» поворачивал в открытое море, но шел не кратчайшим путем, по диагонали, или, как говорят черноморцы, «через перевал», а параллельно берегам Турции и лишь на меридиане Севастополя брал курс на город. Так было несколько безопаснее.
Но патрульные самолеты-разведчики залетали далеко в море и, постоянно сменяясь, кружили по большой кривой, просматривая на подступах к городу все водное пространство. И каким бы курсом ни шел очередной блокадопрорыватель, в светлое время суток он почти всегда бывал обнаружен.
Ночью были свои трудности. Мины на входных фарватерах, атаки гидросамолетов, которые поджидали наши корабли на воде, атаки немецких и итальянских торпедных катеров...
А днем за десяток-другой минут самолет мог настигнуть крейсер, идущий со скоростью в десять-двенадцать узлов. Тогда начинался бой. В вахтенном журнале появлялись лаконичные записи: «20 февраля. 1942 года. Везли мины. Были атакованы торпедоносцами. Уклонились от четырех торпед...»
«9 марта 1942 года. Выйдя из Новороссийска, весь день подвергались атакам торпедоносцев. Отбили десять атак. 11 марта прибыли в Севастополь».
«11 марта 1942 года. Авиабомбой пробило на юте палубу. При взрыве разрушило часть правого борта, снесло надстройки. Есть убитые и раненые. Сбили два самолета...»