...Ты — человеческое я!
Не таково ль твое значение,
Не такова ль судьба твоя!
Искусство — это овеществленное человеческое «я». И именно это человеческое «я» с его историей, надеждами, помыслами, свершениями — та единая мера отсчета, что выстраивает в один ряд палеолитическую статуэтку и Венеру Милосскую.
В. Мириманов, кандидат искусствоведения
Вулкан — место рабочее
Над вершиной вулкана взмывали вверх, на высоту до десятка километров, огромные черно-серые клубы вулканического пепла. Ежеминутно раздавался грохот взрывов, выбрасывающих из жерла каменные бомбы. Колыхающуюся тучу прорезали яркие вспышки молний, а грохот вулкана сливался с раскатами грома. Пепловую тучу ветер сносил к северу, и из нее градом сыпались мелкие камни. Со склонов вулкана скатывались огромные раскаленные глыбы. Мы стояли километрах в пяти от самого вулкана, но все вокруг нас очень быстро покрылось толстым слоем серого пепла.
Так произошло наше первое знакомство с африканским вулканом Олдонио Ленгаи.
Этот вулкан занимал особое место в общих планах исследований нашей экспедиции, организованной Академией наук СССР, — Советской комплексной Восточно-Африканской экспедиции. А сама экспедиция была одной из важнейших составляющих международной программы исследования земных недр, получившей название «Верхняя мантия и ее влияние на развитие земной коры», или — коротко — «Проект верхней мантии». Этот проект, поддержанный многими международными научными организациями и союзами, был принят десять лет назад по предложению советского исследователя члена-корреспондента АН СССР В. В. Белоусова. А суть его заключалась в следующем.
Известно, что глобальная система гигантских разломов земной коры проходит не только по дну Мирового океана, но и прослеживается на территории Африки.
Эти разломы, как бы приоткрывающие исследователям дверь к глубинным породам, окружающим ядро нашей планеты, видны на землях Кении, Уганды, Танзании, Эфиопии.
Исследование этих разломов, как писал В. В. Белоусов, «позволит человеку заглянуть с поверхности планеты туда, где начинаются землетрясения и вулканические извержения, где скрыт механизм поднятия и опускания материков, где лежат истоки полезных ископаемых».
Предложения советских ученых были поддержаны мировой геологической наукой. И сейчас участие в «Проекте верхней мантии» принимают ученые 45 стран мира.
Среди геологов, петрографов и вулканологов Олдонио Ленгаи знаменит совершенно необычным составом продуктов своих извержений. Лавы и пеплы этого вулкана состоят не из силикатных пород, как обычно, а из щелочных карбонатитов. Чем это вызвано, пока точно неизвестно. Большинство исследователей считают, что это связано с какими-то, пока еще неясными, но необычными «взаимоотношениями» вулкана с земными недрами.
С карбонатитами связаны многие редкие и ценные полезные ископаемые. Поэтому изучение вулканических карбонатитов, которые известны пока только в Африке, укажет путь к поискам этих пород и на территории нашей страны.
Когда мы впервые увидели Олдонио, наша экспедиция проводила лишь рекогносцировочные работы, и на вулкан мы не поднимались.
И вот спустя год мы, экипированные по последнему слову «вулканной техники», двинулись к его подножию.
Дорога то появлялась, то бесследно исчезала среди зарослей кустарниковой акации и держидерева. И где-то за горизонтом, еще невидимый нам, возвышался вулкан. Неожиданно небо затянулось плотной дымкой, и все вокруг как-то посерело — а часы показывали всего два часа. С каждой минутой тьма сгущалась все больше и больше.
— Бог масаев рассердился, — сказал наш проводник, протянув руку в сторону вулкана. Дело в том, что, по преданиям этого кочевого племени скотоводов-охотников, их бог живет в кратере Олдонио Ленгаи — само название вулкана в переводе с масайского означает «жилище бога». И причина извержения вулканов, по мнению масаев, одна — бог за что-то рассердился на них. Тут мы увидели и самих масаев. В клубах пыли перед нами появились рослые, стройные мужчины. Они гнали стадо коров и осликов, нагруженных домашним скарбом. На осликах сидели женщины и дети. Они все что-то кричали, но слов из-за мычания и рева животных слышно не было. Все это создавало впечатление если не бегства, то, во всяком случае, спешного переселения.