Легенды о вертолетах
«И тогда прилетел большой-пребольшой вертолет. Он подцепил тросом своего меньшего брата, каким-то чудом удержавшегося на краю пропасти, поднял его — легко, как могучий беркут поднимает ввысь молодого ягненка, — и понес через горы к морю...» Этот рассказ я услышал в одном из высокогорных аулов Дагестана, неподалеку от Кызыл-Дере, Золотой долины, где было обнаружено богатое месторождение медных руд. Дороги, машины, линии электропередачи, появившиеся здесь, — вся быстро меняющаяся картина жизни для ошеломленных горцев, привыкших жить в заоблачной тиши, была связана только с одним — с появлением этой удивительной летающей машины. Не мудрено, что о вертолетах они говорили как о живых существах, и рассказы их были похожи на легенды.
На сопке строили пассивный ретранслятор, один из элементов радиорелейной линии телевидения, которая должна была связать поселок Тетюхе с Арсеньевом. Ретранслятор — сооружение железное, отдаленно напоминающее лиру, — раз установленный, в дальнейшем не нуждается ни в присутствии обслуживающего персонала, ни в электроэнергии. Дорога к нему в тайге не нужна, к жизни и действию его вызывают телеволны. Получив их, он посылает их дальше, отклоняя под заданным углом.
Трое рабочих с бензопилами пробрались к вершине сопки, повалили несколько лесин, чтобы мог приземлиться небольшой вертолет, и дело пошло. Рейс следовал за рейсом, огромный МИ-8 даже не опускался на землю. Он зависал над площадкой с бетонными чашами, отцеплял пустую, брал наполненную, летел с ней к строителям. Там все так же, зависая и не опускаясь, он менял ношу и отправлялся на аэродром. Приземлялся только тогда, когда горючее в баках кончалось. Однажды вертолет не прилетел как обычно. Работа на площадке задержалась, нужен был бетон. Время тянулось, час проходил за часом. Бригадир пытался вызвать аэродром, но, как нарочно, связаться с ним не удавалось. К тому же все вспомнили, что двигатели улетающей машины издавали какие-то необычные свисты. Строители уже всерьез обеспокоились. И тогда я услышал еще одну легенду, родившуюся, несомненно, здесь, на Сихотэ-Алине. «Этот вертолет впервые, говорят, показывали так, — начал строитель. — Летчики подвесили машину над полем, включили автопилот, вышли из нее и предложили журналистам заходить в машину. Вертолет с работающими двигателями висел над землей так будто стоял на ней. Надежная машина», — закончил он.
А еще через час вертолет прилетел с бетоном. Сейчас в Тетюхе, наверное, уже смотрят телевизоры и добрым словом поминают иногда вертолет.
В. Орлов
След вездехода
До некоторых пор Василий Николаевич считал, что водные преграды на вездеходе нужно преодолевать не раздумывая. Слишком много было их, этих преград, станешь перед каждой раздумывать — не хватит полевого сезона.
Но в это лето уж очень молодой, неопытный был шофер. Щеки Алешки-водителя были похожи на пушистую персиковую кожуру. В трудные минуты он делал серьезное лицо, смешно морщил переносицу и закусывал губы. «Да, такому, пожалуй, рановато в поле на вездеходе», — думал Василий Николаевич, сидя рядом с ним в кабине. И все же, когда выбор встал между Алешкой и забулдыгой шофером, прошедшим огонь и воду, Василий Николаевич отказался от последнего. Полевой отряд живет тесной компанией, почти семьей, а у старых шоферюг бывают зачастую тысячи претензий, капризов, с ними устанешь больше, чем с новичками. К тому же и новичкам надо когда-то делать первые самостоятельные шаги.
Василий Николаевич любил молодых ребят. Может быть, Потому, что сам был человеком пожилым, немного уставшим от бродячей жизни. В Приполярной Якутии он работал не первый год. До этого несколько лет на Камчатке, до Камчатки в Таджикистане, в Туве. Сколько их было за жизнь, переправ, перевалов, опасных горных троп! Срывались с обрывов навьюченные лошади, всадников вместе с лошадьми тащили горные потоки...
Окружающие считали, что Василий Николаевич все знает наперед: что может случиться, чего не может быть и что последует за тем или иным происшествием. Молодые помощники, коллекторы и лаборанты, постоянно донимали его вопросом: «Когда же будет месторождение? Открытие?» Особенно интересовал этот вопрос Алешку. Василий Николаевич посмеивался и очень сдержанно отвечал, что в геологии отрицательный результат — тоже результат. Если ничего интересного не найдем, значит, на следующий сезон проложим маршруты в других местах. Алешку такой ответ не устраивал, На остановках он. бросив вездеход, сам кидался в геологические поиски. Однажды, когда они расположились на обед у реки, с берегового обрыва вдруг донеслись радостные Алешкины вопли.
«Уголь нашел», — подумал Василий Николаевич.
И действительно, через пять минут Алешка появился с куском каменного угля в руках. Все в отряде знали, что они ищут уголь, что уголь нужен Приполярной Якутии, и он здесь был, его добывали, нужно было добывать еще больше.
— Это же уголь! — кричал Алешка.
— Уголь, Алеша, уголь. — Василий Николаевич радовался вместе с Алешкой его открытию, хотя этот уголь он только что видел. Если бы Алешка был повнимательнее, он обнаружил бы сколы на береговых обнажениях.
— Месторождение?
— Не совсем.
— Его будут разрабатывать?
— Как тебе сказать? Пожалуй, нет. Пройдем маршрут, может быть, больше найдем, или лучше, или ближе к тем местам, где он нужен. — И тут же пожалел: «Теперь совсем забросит машину, будет уголь искать». — Найдем, Алеша, месторождение, обязательно найдем.
Видя, что Алешка не может успокоиться, он достал карту и сделал на ней жирную пометку поверх еле различимой, сделанной раньше.
Самой сложной частью маршрута были реки. Вездеход, как выяснилось, был перегружен. Когда переходили очередную речушку, Алешка говорил взволнованно, показывая на уровень воды:
— Смотрите, как высоко! Он не всплывает, все время по дну гусеницами, чуть поглубже — и черпнет бортом!
— А ты не бойся, сразу — задний ход, — отвечал ему Василий Николаевич.
— А если яма?
— Не торопись — ив яму не попадешь.
Когда вылезали на сушу, Василий Николаевич посматривал на блестящее от воды железо. «Ватерлиния» была видна четче не надо. Он хмурился. Ну что прикажешь теперь делать? Выбросить из кузова двухсотлитровую бочку с бензином? Не хватит до конца пути, потом жди вертолет с горючим. Выбирать броды? И так выбирали. Промерять, прощупывать каждый раз? Иногда приходится рисковать. Пока все шло благополучно, но вот как охотнику на сороковом медведе — не повезло...
Это случилось в междуречье Индигирки и Колымы.
В тот день шли мелким горельником, вездеход с треском и хрустом ломал сухие, обугленные палки; продвигались вдоль речной поймы, по сторонам поднимались невысокие хребты-водоразделы.
В пойме на топком сыром иле рос густой кустарник и высокие тополя в полтора обхвата толщиной; на сухих местах попадались шиповник и смородина, крепкий лиственничник. Это были участки заполярной тайги.
Василий Николаевич велел Алешке держаться ближе к пойме, нужно было искать место для переправы. Впереди их путь пересекал приток реки с неприступными обрывистыми берегами; они на карте были обозначены сетью сгущающихся горизонталей.
Через лиственничный лесок прошли легко. Хрупкие стволы ломались, выворачивались с корнями, отдирая с собой целые пласты болотных кочек. Ближе к воде деревья пошли крупнее, в кустарниках попадались ямы. Василию Николаевичу пришлось выпрыгнуть из кабины, идти впереди, указывая дорогу. Вышли к рощице высоких лиственниц, они закрывали небо своими кронами. Внизу в мрачном сумраке зеленые кочки были усыпаны темно-красной брусникой. Остановились. С крыши кабины спрыгнули двое длинных парней и конопатая девушка. За ними не спеша, кряхтя и придерживаясь за скобы, слез пожилой человек. Он был сутулым, лысым, в очках.