Маленький Кейро от нашего костерка у Гринвиля стоит примерно в четырехстах километрах. Когда-то именно там, у Кейро, путь Миссисипи кончался — язык Мексиканского залива поднимался далеко к северу. Но река затянула наносами этот залив, и теперь 1600 километров Миссисипи вьется по созданной ею земле. На этих равнинах река ведет себя как хозяйка. Она петляет как ей захочется. От Кейро до Нового Орлеана синий шнурок на карте весь в завитушках. Во время весеннего буйства река неожиданно может сделать обход какого-либо препятствия, и длина ее в одну ночь возрастает. Но чаще происходит спрямление дуги. По этой причине длина Миссисипи всегда приблизительна. «Первая в мире обманщица», — говорил лоцман Сэмюэль Клеменс. Непостоянством характера с Миссисипи может поспорить разве что наша Амударья.
Селиться возле реки — значит, жить под угрозой. Лежащий ниже Гринвиля на шоссе «20» городок Виксбург однажды весной стал сухопутным — Миссисипи ушла. В одну ночь исчез смытый рекою город Наполеон. Каждый паводок жители побережья ожидают с тревогой. Беда приходит, когда разлив на Огайо совпадает с дождями и таянием снега на Миссури и северной Миссисипи. В такие годы равнины, созданные рекой, становятся местом ее разгула. Временами разлив достигает 130 километров. Постройки, поля, дороги, мосты, машины и скот — все затопляют и уносят воды. Бывает, погибают и люди. Убытки исчисляются миллионами.
В этом столетии катастрофы на Миссисипи повторялись в каком-то неумолимом ритме — раз в десять лет (1927, 1937, 1947 годы). Потом разрушительный паводок «вне расписания» — 1952 год. В 1973 году — новое наводнение, «самое жестокое за историю Миссисипи». Вода достигла высших отметок с тех пор, как в городе Сент-Луисе стали делать такие отметки. (Ускоренный сток вызывается вырубкой леса и распашкой поймы.) «Скорость воды в шестнадцать раз превышала обычную. Деревья гнулись без ветра. Воронки воды напоминали йеллоустонские гейзеры. Как в жутком фильме, в опустевших поселках и на фермах ветер трепал над водой белье на веревках, выдувал занавески из окон, по воде плыли мебель, доски, посуда». Так газетчики описали как раз тот район, где мы сидели у костерка. «Это был ад, — рассказывал житель Гринвиля Рестон Монтгомери. — Никогда в жизни я не видел столько воды. Хотелось убежать в горы».
Наивысшая точка разлива была в городке Ганнибале, как раз там, где родился знаток и певец Миссисипи. В коридорах отеля «Марк Твен» вода поднялась выше спинок у стульев, а на улицах волны чуть-чуть не достигли ступней Тома и Гека.
Убыток от бедствия — полмиллиарда долларов. Считают, однако, — это всего лишь четверть цены, какую пришлось бы заплатить, если б не дамбы, возведенные вдоль Миссисипи после разлива 1927 года.
Эта американская постройка в отличие от эффектных небоскребов малоприметна — всего лишь поросший травою земляной вал в десять-двенадцать метров. Но насыпь имеет длину четыре тысячи километров! И, ей-ей, перед нею стоит снять шапку — это пример человеческой деловитости, энергии и размаха. Правда, реку в узде удержать оказалось непросто. В 1973 году вода устремилась вверх по притокам и многие городки обошла с тыла. И все же постройка, (ее стоимость — без малого два миллиарда) себя окупила. Убытки и жертвы рекордного наводнения могли бы быть тоже рекордными.
Таков характер у Миссисипи. За четко проложенный курс (север — юг) ее иногда называют «подвижным меридианом». Все климатические пояса Соединенных Штатов ведомы Миссисипи. Она знает болотистый северный лес, строевые сосны средних широт, степи, снова леса и течет, наконец, в непроходимых топях южных болот.
О Миссисипи, так же как и о Волге, сложены песни, упоминанием реки пронизан фольклор. Книги, негритянские плачи-молитвы, фильмы, исторические исследования, поэмы, хозяйственные справочники, дорожные карты — всюду встречаешь знакомое слово. На языке индейцев племени алгонкинов «Мисси Сипи» значит — Великая Река, Отец Вод.
С верховьев до устья Миссисипи заселена. У истоков, в хвойных лесах обосновались переселенцы из Скандинавии — шведы, норвежцы, финны. Этот озерный край напоминал им прежнюю родину. Язык, быт, одежда, сдержанность в обращении сразу же отличают этих людей от разношерстной Америки Запада и Востока. Занятия тоже традиционные, скандинавские: рыболовство, охота, рубка леса.
Ниже, к югу и северу от знакомого нам Ла Кросса, осели немцы. Каждый второй тут — Мюллер и Миллер, Шварц, Гутенберг. Занятие — фермерство. Отсюда вниз по Миссисипи уходят грузы знаменитых сыров.