Готовясь к поездке в долину Мзаба, я перечитал немало литературы об этом удивительном районе. Арабские историки так объясняют появление столь внушительных фортификационных сооружений. Первоначально ибадиты возлагали главные надежды на отдаленность выбранного ими места и поэтому взялись за освоение земли этого негостеприимного уголка. Однако тайна новых поселений продержалась недолго, и они опять стали объектом набегов сахарских «пиратов», грабивших караваны на торговых путях. Тогда-то ибадиты и приступили к возведению неприступных укреплений, чтобы защитить свои поселения от грабителей. Постепенно были выработаны и наиболее рациональные принципы возведения оборонительных сооружений. Помимо крепостных стен, каждый город-оазис отстроил цепь сторожевых башен — борджей на расстоянии одного-двух километров по краям полей и пальмовых плантаций. Их немногочисленные гарнизоны предупреждали мозабитов об опасности, а в случае необходимости умели длительное время вести самостоятельно круговую оборону. Позднее мне показали одну такую башню, которую жители Бени-Изгена возвели всего за ночь, опасаясь внезапного набега разбойников.
Наконец, объехав чуть ли не половину периметра грозной стены, я подъезжаю к городским воротам Гардаи. Осторожно миную узкую и низкую арку и оказываюсь на небольшой площади. Все, дальше проезда нет — ни в одну из узких щелей-улиц машина все равно не пройдет. Хорошо, что хоть стоянка пуста и не нужно ломать голову, где поставить машину.
Остается решить последнюю проблему: найти ночлег. Снующие по площади гардайцы не обращают никакого внимания на мое появление: видимо, туристы им изрядно надоели. Мои размышления прервал незаметно подошедший худой старик. Церемонно представившись, он запустил руку в глубокий карман серой накидки и извлек оттуда большой медный жетон, на котором были по-французски выбиты слова: «Главный гид Гардаи». Я сообщил, что действительно хотел бы посмотреть «столицу» Мзаба и специально приехал сюда из далекой страны, Советской России, но не рискую отнимать время у столь занятого человека. Я буду очень признателен, если достопочтенный главный гид просто укажет, как найти какую-нибудь гостиницу.
Старик внимательно выслушал меня и затем торжественно изрек:
— Ни о чем не беспокойтесь. Я, Слиман, сам буду сопровождать дорогого советского гостя...
Кстати, за годы работы в Алжире я не раз убеждался, что даже в самых отдаленных уголках алжирцы знают о нашей стране и с большой симпатией относятся к советским людям, которые искренне помогают решать нелегкие проблемы, оставшиеся от колониализма.
Сочтя церемонию знакомства законченной, Слиман сразу же перешел к делу и предложил план экскурсии: Гардая, Эль-Аттеф, Бени-Изген. Я согласился, и мы тут же направились в одну из узеньких улочек. Собственно, это была даже не улочка, а ступенчатый коридор без крыши с каменными стенами. Местами над ним висели арки, а то и просто распорки из бревен, поддерживающие стены. Несколько раз нам приходилось прижиматься к стенам, чтобы пропустить «городской транспорт» — всадника на ослике, который привычно семенил по ступенькам улицы. Там, где коридоры были пошире, с криками носилась детвора, и тогда мой гид на минуту-другую прерывал свой рассказ об истории возникновения Гардаи, столицы семи оазисов. Легенда, может быть, и не соответствует действительности, но весьма романтична.
...Однажды брел по пустыне усталый караван. Его хозяин Сиди бу-Гдемма решил заночевать в ложбине между двумя каменистыми холмами. Раскинув шатер, он вдруг заметил впереди огонек. Подозвав слугу, Сиди бу-Гдемма велел ему выяснить, что за люди расположились по соседству. Дрожа от страха — а если там разбойники! — слуга подполз к костру. Оказалось, что он горел в небольшом гроте на склоне оврага, где поселилась брошенная коварными попутчиками молодая женщина по имени Дая с маленьким ребенком. У нее имелся достаточный запас сушеных фиников и вяленого мяса, и она, как гласит легенда, вовсе не страдала от одиночества.