Успех экспедиции — итог коллективного стремления людей сохранить память о подвиге русских мореходов, познать реальную картину этого подвига.
Впереди большая и кропотливая работа. Еще предстоит обобщить результаты экспедиции, ответить на многие вопросы не только археологов, но и специалистов по парусному вооружению и оружию XVIII века, профессиональных моряков.
Но один из важнейших итогов экспедиции «Беринг-81» состоит в том, что согласно сообщению на ученом совете директора Института истории, археологии и этнографии, члена-корреспондента АН СССР Андрея Ивановича Крушанова принято решение о создании в институте нового сектора, который будет заниматься изучением истории освоения и исследования Дальнего Востока, первых русских морских путешествий в Тихом океане и в водах дальневосточных морей.
Значит, впереди новые экспедиции, новые находки и открытия.
Борис Метелев, наш спец. корр. Остров Беринга — Владивосток
«Верните родину!»
С раннего утра по Куинз-стрит потянулись из порта к центру города шумные группы молодых парней в синих джинсах и голубых безрукавках. Можно было подумать, что в Порт-Луи, столицу Маврикия, съехались участники спортивных соревнований. У всех на майках одинаковые эмблемы: темно-синий, похожий на спасательный круг, а в нем, на лазурном фоне, контуры территории, похожей на Южную Америку. Впрочем, выстроившиеся по кругу буквы ясно говорили, что это вовсе не латиноамериканские спортсмены: «Диего-Гарсия — Индийский океан». Молодые парни были американскими военными моряками, отпущенными в увольнение на берег с авианосца «Индепенденс».
Маврикийцы называют таких непрошеных гостей «туристами с бесплатным проездом» и стараются держаться от них подальше. Не ровен час что-то придется «туристам» не по вкусу, и они начнут махать кулаками. Правда, обычно это случается к вечеру, когда гости заканчивают знакомство с барами и ресторанами.
Пока парни вели себя скромно, словно ученики воскресной школы. И все-таки они оставались обособленными островками в пестром разноликом потоке прохожих. Неотступно следовавшие за моряками таксисты призывно выкрикивали: «Кам ту чайнатаун! Бест герлз! Бест буз!» — «Поехали в китайский квартал! Самые лучшие девочки! Самая лучшая выпивка!» Им известно, что американских военнослужащих не интересуют ни ботанический сад с уникальной коллекцией пальм, ни «цветные» пески возле холма Шамарель, ни семь сверкающих серебром ступеней водопада Тамарин, к которым едут туристы. Всем достопримечательностям Порт-Луи матросы предпочитают злачные места. Именно поэтому командование отдало приказ увольнять их на берег в цивильном, чтобы не позорили форму. Когда американцы свернули на Мейн-стрит, ведущую к площади Дворца правительства, их глазам открылась необычная картина: вдоль всей улицы, прямо на тротуаре, у стен домов сидели смуглые женщины в цветных накидках. Потухшие взгляды и скорбные лица красноречивее всяких слов говорили, что у них большое горе. Вид этих изможденных женщин казался странным на фоне залитой солнцем Мейн-стрит с ее красивыми особняками, веселым гомоном уличной толпы. Удивленные моряки остановились возле сидящих. Кто-то бросил к ногам женщин несколько медяков. Но те даже не пошевелились.
— Что это с ними? — спросил один из парней, обращаясь к прохожим.
— Это голодная забастовка,— с вызовом ответила девушка в черных широких брюках, смерив американца презрительным взглядом.
— Почему они бастуют? — тщетно допытывались заинтригованные моряки у проходивших мимо индийцев, креолов, китайцев, но никто не удостаивал их ответом. Молчали и таксисты, чьи машины вереницей застыли у тротуара.
Наконец к морякам подошел худой черноволосый сикх с большим тюрбаном на маленькой голове.
— Вы с Диего-Гарсия? — указал он на эмблемы, красовавшиеся на груди у парней. Те дружно закивали.— Эти женщины тоже. Только вы их выгнали с родной земли. Поэтому они объявили голодовку. Им нужно совсем немного, можете сами убедиться,— сикх сделал жест в сторону ближайшего подъезда.
Американцы повернули головы и умолкли. На алом фоне белели написанные от руки слова: «Верните нам нашу родину Диего-Гарсия!» По сравнению с тщедушными фигурками островитянок с Диего-Гарсия американские парни, пышущие здоровьем, выглядели до неприличия самодовольными и преуспевающими. Контраст был столь разителен, что вокруг начала собираться толпа, раздались насмешливые возгласы, свист. Атмосфера отнюдь не дышала дружелюбием. И у моряков сдали нервы. Словно по команде, грубо расталкивая людей, они бросились к такси. Когда машины отъехали, вдогонку понеслось дружное улюлюканье. Лишь сидевшие у стен забастовщицы остались безучастными к происходящему.