* * *
Незаметно и тихо прокралась на болота заря; забрезжила на востоке тускло-серым, мазнула оранжевым, подпустила киновари. Птицы снимались с мест ночлега, разлетаясь в поисках пищи, аллигаторы разбредались по отмелям отдыхать после ночной охоты. Пришли в движение рыбы, хватая паучков и козявок, скользящих по спокойной воде, гоняясь за рыбешкой помельче в зарослях сердцелистника, осыпанного росой.
Чарли сидел на берегу ручья, следя потухшими глазами за всеобщим пробуждением, хотя обычно этот час вселял в него предчувствие радости. Его лицо оставалось сосредоточенным и серьезным; в движениях сквозила усталость.
Когда на прогалине окончательно развиднелось, он зашел в кладовую и взял там винтовку, плотно завернутую в оленью шкуру. Это был винчестер образца 1870 года, подарок друга в дни далекой юности. Откуда у друга взялась винтовка, Чарли не знал — нашли ее на болотах или украли со стоянки белого охотника,— как бы то ни было, он мало пользовался ею, кроме тех редких случаев, когда ходил на медведя. Взяв ящик с патронами, он наполнил магазин винчестера и отнес его в каноэ.
Он уплывал от становища мимо покачивающихся на воде дохлых рыб, мимо знакомых берегов, на которые повылезали умирать черепахи и мелкие аллигаторы. Чарли быстро миновал болото, заросшее карликовыми кипарисами, держа прямо на затон, где обитал Фитюлька Джордж. Сегодня, изменив своему обыкновению, он не останавливался по пути добыть острогой двух-трех панцирных щук для своего подопечного.
Войдя в затон, он остановил долбленку у самой отмели и, выпрямясь во весь рост, впился глазами в одинокий глаз великана аллигатора. Шли минуты, но человек и аллигатор оставались недвижимы. Потом человек взял винтовку и прицелился.
Даже после выстрела аллигатор какие-то доли секунды не шевелился, и вдруг его тело взметнулось в воздух, бешено корчась и извиваясь. Он навзничь шлепнулся в ил, но тут же перевернулся, судорожно дернулся, издал зычный рев и замер, бездыханный.
Чарли упал на колени и, раскачиваясь взад-вперед в челноке, завел нараспев заунывное причитание, смысл которого был понятен ему одному. Лужа крови растекалась все шире по черной воде, и чем ближе она подбиралась к долбленке, тем исступленнее раскачивался Чарли и учащались бессвязные причитания.
Он не заметил, как в затон скользнул катер на воздушной подушке и остановился у него за спиной. Это был Фред Гендерсон, который, совершая объезд участка по ручью, услышал выстрел и заглушил двигатель. В горестном недоумении он смотрел, как, стоя на коленях, раскачивается в долбленке старый индеец, а на илистой отмели все еще истекает кровью огромный мертвый аллигатор.
— Что это вы наделали, мистер Чарли? Что тут произошло — объясните ради бога!..
— Я убил его. Убил.— С усилием проговорил Чарли и умолк.
— Почему, мистер Чарли? Зачем?
— Убил его. Друга убил.
Гендерсон понял, что не добьется внятного ответа и продолжать расспросы бессмысленно. Он помолчал. Краска сбежала с его лица, у него дрожали руки.
— Мистер Чарли,— выдавил он наконец,— будь это олень, я мог бы закрыть глаза и сделать вид, что ничего не знаю. Но аллигатор — особая статья. Я не могу пройти мимо, не имею права. Вам понятно, что я говорю?
— Поступайте, как вы обязаны,— безразлично отозвался Чарли.— Я убил друга.
— Я не хочу этого, видит бог, но мне просто ничего больше не остается. Я вынужден задержать вас, мистер Чарли.
— Что вы сделаете с аллигатором? — Казалось, только это одно волновало его.
— С этакой громадиной?.. Вероятно, шкуру отдадут в нейплсский музей. Я такого и не видывал. Не подозревал, что на болоте до сих пор водятся такие великаны.
— Он прожил долгую жизнь, и вся она уместилась в его теле. Так вы его здесь не бросите?
— Нет, мистер Чарли. Обвяжу его канатом и отбуксирую с болот. А вы покуда возвращайтесь домой и ждите меня.
Чарли с заметным облегчением принял слова, что Фитюльку Джорджа не бросят гнить на радость стервятникам. Он больше ни разу не взглянул на отмель, а, взяв в руки шест, молча повел долбленку с затона. Фред Гендерсон, все еще ничего не понимая, покрутил головой.
Через три часа инспектор приехал на становище забрать Чарли в иммокалийскую тюрьму. Лилли не проронила ни звука. У нее хватило сил только молча проводить их взглядом, когда они уезжали.
По дороге Гендерсон заехал сказать Уотси о том, что стряслось и куда он забирает старика. Он попросил, чтобы Билли Джо сразу, как вернется с работы, ехал в Иммокали.