Ступаем на сплоченное и схваченное морозом месиво мелкобитого льда, снежной шуги, «сала». Впереди, насколько хватает глаз, все такие же коварные, предательски-ненадежные поля, разделенные черными трещинами или грядами торосов. С каждым шагом мы все дальше и дальше углубляемся в зону молодого льда. Связь с лагерем через каждые 30 минут. Ребята волнуются, надеются услышать обнадеживающие новости, а их нет. Цвет молодых ледяных полей становится все темнее, а ото значит, что толщина их уменьшается. Вынуждены возвращаться.
Остался только один выход — связаться с вертолетом, ведущим в этом районе ледовую разведку, и просить экипаж перебросить нас через шестидесятикилометровое водное пространство...
Вертолет прилетел ночью. И уже через час посадка на острове Греэм-Белл. Впереди у нас еще около двадцати ходовых дней.
Восемнадцатый ходовой день
В этот день мы вышли на остров Хейса, на полярную обсерваторию имени Э. Т. Кренкеля.
Позади уже около полутора сотен километров, пройденных по архипелагу Земля Франца-Иосифа: Земля Вильчека, пролив Вандербильта, Австрийский пролив, остров Винер-Нейштадт, острова Комсомольские... Ловим себя на мысли, что уже отвыкли от такой быстрой смены географических названий. Ведь на льду ничего этого нет, а здесь — острова, проливы, мысы, ледники, скалы... Айсберги и ледопады.
Исчезло то напряжение, которое мы постоянно ощущали на дрейфующем льду. Исчезло какое-то внутреннее чувство обостренной внимательности, повышенной собранности, готовности к немедленным, решительным действиям. Немного грустно... Грустно, потому что та часть пути, где каждый шаг приносил новые головоломки, осталась позади. Мы словно вышли из дремучей, непроходимой тайги на протоптанные тропинки. Даже солнце, пробивающееся сквозь пелену облачности, встречаешь с каким-то другим чувством. На льду это в первую очередь возможность определить свое местоположение, здесь же — просто хорошая погода.
Гидрометеообсерватория (ГМО) — это несколько десятков домиков, стоящих полукругом на берегу небольшого пресного озера, каким-то чудом нашедшего себе место на самом северном каменистом мысе острова Хейса. Чуть ниже, у береговой кромки острова, еще несколько жилых домиков, «кают-компания», баня, теплица. Теплица самая настоящая, с широкими застекленными рамами, сквозь которые видна буйная яркая зелень.
Вчера, во время шестидесятикилометрового броска от Земли Вильчека к острову Хейса, уже за два десятка километров, мы увидели мачту. Всю оставшуюся часть пути она служила нам маяком в безбрежном море льда...
В этот день мы шли около двадцати часов. Таких суворовских переходов раньше нам совершать не доводилось. Устали. Подошли к обсерватории только во втором часу ночи. Но нам повезло. Все население станции было на ногах, так что никого тревожить своим появлением среди ночи не пришлось.
Вот заметили и нас. Над поляркой взвивается ракета. Мы тоже салютуем в ответ, прибавляем шагу, хотя еще минуту назад казалось, что ни на какие рывки уже не способны.
Первый, с кем мы встретились, был директор обсерватории Леонид Михайлович Семенцов. Через минуту наша группа уже в плотном кольце полярников. Затем устраиваемся во «французском» домике, в том самом, где во время последнего Международного геофизического года жили французские исследователи.
Сегодня нас ждет баня и столовая. А на следующий день с утра мы попали на станцию ракетного зондирования атмосферы. Отсюда дважды в неделю в строго согласованное со всеми аналогичными станциями мира время взмывают ввысь ракеты, несущие целый комплекс измерительной аппаратуры. Поступающая информация нужна для того, чтобы заглянуть как можно глубже в самое сердце формирующихся атмосферных явлений.
Вечером после ужина встреча с полярниками. Собрались, кажется, все свободные от дежурства экипажи вертолетов, стоящих на площадке. Здесь же члены экспедиции, ведущей на островах Рудольфа и Гукера поиски самолетов — первенцев отечественной полярной авиации. Вопросам о нашей экспедиции нет конца...
Рано утром мы прощаемся с островом Хейса.
Двадцатый ходовой день
Казалось, что с выходом на архипелаг все неожиданности остались позади, началась размеренная трудовая походная жизнь, да не тут-то было...
Во время очередного перехода неожиданно на горизонте вырастает силуэт атомохода. «Россия» медленно, будто нехотя приближается к нам, а мы уже устроились на льду на обед, поставили палатку.