Десять дней длилась наша экспедиция, обработка же добытых материалов заняла почти шесть месяцев. Вывод сделан следующий: Винная гряда, по крайней мере там, где ее обследовали водолазы, создана искусственно. Это подтверждал и геологический анализ собранных образцов.
Но оставалось невыясненным: вся гряда или только часть ее создана руками человека; если часть, то каково соотношение естественного основания и искусственной «надстройки» и можно ли в этом случае считать гряды древним гидротехническим сооружением. И по-прежнему не было ответа на вопросы — кто и когда его строил.
И все-таки полученные результаты вплотную приблизили нас к разгадке тайны «плесов Чевылецких»: каменный лабиринт — это часть плесских таможенно-оборонительных сооружений XV века, которые и назывались Чувиль.
«...И повеле в лето 6918 великий князь Василий Дмитриевич рубить град Плесо»,— сообщает летопись.
Крепость «срубили» на правом берегу Волги, обнесли высоким земляным валом. А на левобережье выросли отроги, связанные между собой «смотровыми осями». Главная ось Сторожево— Плес позволяла контролировать передвижение судов вверх по течению реки. То есть задолго до того, как сама крепость попадала в поле видимости приближающегося речного каравана. Вторая ось располагалась в обратном направлении по линии Плес — Сторожево — Винная гряда — Порошино — Перейма (сейчас название Перейма закрепилось за глубоким оврагом у деревни Русиновка). Смысл действия плесских таможенных сооружений был очевиден: если корабль, по сигналу из крепости, не заходил в Плес и не брал, уплатив соответствующую пошлину, лоцмана, он неотвратимо попадал в каменную ловушку.
Таможенные сооружения дополняли высокие, до 70 метров, берега, изрезанные глубокими оврагами. А непроходимый лес — «Чертова городина», где, возможно, «устраивались» засеки, обрекал на неудачу любую попытку обойти «гиблое место» посуху.
Вот почему «долги» плесы Чевылецкие! Обнаруживается прямая связь между строительством первой московской военной крепости на Волге и введением в начале XV века регулярной платы в московскую казну за выход в Орду с удельных княжеств.
Поясним: на Руси в то время шла напряженная борьба за объединение русских земель. Централизаторской политике великого князя московского Василия I Дмитриевича упорно противятся владельцы тверские, ярославские, ростовские, суздальско-нижегородские, земли которых расположены по волжским берегам. Не в волжской ли прибыльной торговле черпают они силы, чтобы восстановить свою, уже сильно подорванную самостоятельность? Ожесточенно борется за Волгу и Господин Великий Новгород, связанный с ганзейским торговым союзом. Отряды ушкуйников — новгородской вольницы — время от времени спускаются по реке, разоряя на своем пути города, сжигая посады. На короткий исторический период борьба за господство на Руси фокусируется на борьбе за Волжский торговый путь.
Да, слишком «долги» оказались эти плесы для многих князей и для новгородских ушкуйников, которые последний раз спустились по Волге в 1410 году...
Вот тебе и Плес, «несыгравший роли в истории»! Нет, не случайно в этот город воевода назначался прямо московским князем, минуя костромского воеводу, не случайно он долгие годы был центром обширной Плесской церковной десятины... В пожарах 1609, 1698 и 1836 годов погибли документы, которые, возможно, могли бы пролить свет на этот вопрос. Сгорел, уже в наши дни, Костромской исторический архив. А летописцы умели хранить «военные тайны» московских князей.
Оставалось одно — «расспросить очевидцев». Как известно, в 1460—1470 годах по Волге проплывал в Индию тверской купец Афанасий Никитин. Он, если читать внимательно «Хожение за три моря», останавливался в четырех городах Московского государства: Угличе, Костроме, Плесе и Нижнем Новгороде. В Угличе и Костроме Афанасий Никитин предъявил «пропускные» грамоты великого московского князя, в Нижнем Новгороде две недели ждал татарского посла. Но вот зачем он делал остановку в Плесе, находившемся всего в дневном переходе от богатой Костромы? «И на Плесо, в Новгород Нижний к Михаилу к Киселеву к наместнику и к пошьленнику Ивану Сараеву,— отвечает сам путешественник,— пропустили (мя) добровольно...»
Теперь стала понятна и загадка старинного герба Плеса. На нем в качестве особого отличительного знака показана расположенная в шести километрах ниже города каменная гряда — «плеса Чевылецкие».