Наконец Бауман подошел к краю поляны, где располагался лагерь, и выстрелил, дав о себе знать. Однако никакого ответа не последовало. Костер уже потух, и только тонкий дымок продолжал исходить от тлеющих углей. Поблизости лежали вещи, приведенные в полный порядок перед отправлением. Сперва Бауман никого не увидел, ответом на его окрик была тишина. Приближаясь к костру, он снова выстрелил и тут заметил тело товарища, прислоненное к стволу большой поваленной ели. Ринувшись к нему, Бауман обнаружил, что оно еще сохраняло тепло, но шея была сломана и на горле ясно виднелись отметины четырех огромных пальцев.
Следы таинственного монстра, в изобилии видневшиеся на мягкой земле, рассказали целую историю. Партнер Баумана, собрав и упаковав все вещи, сел на еловый ствол лицом к огню и стал ожидать своего компаньона. В это время неизвестное чудовище, видимо, скрываясь в лесу недалеко от лагеря, искало возможность застать человека врасплох. Глядя на пляшущие языки пламени, охотник то ли задремал, то ли погрузился в глубокие размышления. Между тем животное, совершенно бесшумно передвигаясь на двух длинных ногах, приблизилось к человеку сзади. Схватив охотника сзади за горло, монстр резким движением запрокинул его голову назад и сломал ему шею. Не притронувшись к телу, животное некоторое время выражало радость победы над врагом прыжками и прочими телодвижениями, после чего поспешило убраться в лес...
Такова история, рассказанная старым охотником будущему президенту США. Она вызвала в свое время массу комментариев. Многие считали виновником этих трагических событий медведя. Я сам слышал о том, как коварны бывают эти звери, особенно в тех краях, где их много, и их страх перед человеком не так велик. Они способны часами и даже целыми днями подлавливать путешественника с тем, чтобы подкрасться сзади и снести ему скальп одним поставленным ударом. Конечно, таких агрессивных индивидов сравнительно немного среди медвежьего племени, но все же отдельные случаи подобного рода отмечались как на русском Севере, так и в Америке. И все же та информация, которую передал Рузвельту Бауман, бесхитростный охотник, не стремившийся ни к славе, ни к какому-либо иному вознаграждению, оставляет в стороне любые сомнения относительно истинного характера разыгравшейся драмы. Ни следы, ни издаваемые звуки, ни манера поведения, ни сам способ убийства жертвы не имеют никаких аналогов в животном мире. В то же время данная поведенческая модель полностью совпадает с тем образом сасквача, который на протяжении тысячелетий сохраняется в мифах и преданиях индейцев.
...Боясь отклониться от верного маршрута и заплутать в лесах, мы старались двигаться строго на северо-восток и потому рискнули углубиться в обширный заболоченный и затопленный талыми водами район, где топи чередовались с участками переплетенного лианами девственного ивового леса, едва обнажившегося после весенних наводнений. Положение наше было близко к отчаянному. Местами мы делали не больше полумили в час, проваливаясь по пояс в осоковые плавни и жидкую грязь илистых проток.
В довершение всех бед рано утром в последний день путешествия разверзлись хляби небесные, что принесло нашим измученным нервам и телам новые испытания. Хрипло выкрикивая друг другу какие-то рекомендации, под проливным дождем мы, словно заведенные манекены, брели по болоту, в изнеможении переваливаясь через преграждавшие путь стволы, расходящиеся от единого корня параллельно поверхности, залитой маслянистой жижей. Дорога не желала появляться, и ничто не свидетельствовало о близости хоть каких-нибудь признаков цивилизации.
Наконец провидение смилостивилось над нами и решило раздвинуть кажущиеся бесконечными заросли болотной дельты, явив зрелище огромного раскисшего луга с маячившими далеко впереди белыми бортиками пустынного тракта, на который, по нашим расчетам, мы должны были выбрести полдня назад. Один Бог знает, как мы добрели до этого вожделенного асфальта и как Роберту пришло в голову, что, выйдя на дорогу, мы начнем двигаться в направлении, противоположном нахождению жирно помеченного на карте пункта «z». Он выловил нас, буро-зеленых от грязи и усталости посреди безжизненного шоссе, по которому мы, окончательно запутавшись в попытках определить свое местонахождение, брели наудачу неизвестно куда.