«Очевидно, — говорится в отчете, — что эта конструкция была задумана и сооружена с явной претензией на монументальность».
Однако на этом поиски не закончились, ученые пошли еще дальше — в конце концов они установили, что эта конструкция и есть те самые «трофеи Святого Петра», о которых в конце II столетия упоминал священник Гай, — иными словами, гробница Первоверховного Апостола.
Но для такого вывода нужно было собрать доказательства и тщательно их проверить.
Бесспорно, раскопки помогли понять противоречащий здравому смыслу выбор места для постройки базилики Константина.
Но этот выбор, однако, трудно было объяснить как с точки зрения характера местности, так и топонимии: ведь уклон местности здесь с севера на юг составляет 11 метров, тогда как рядом расположен совершенно ровный участок, где некогда был цирк Нерона; и архитекторам, возьмись они строить именно на этом месте, не пришлось бы тратить неимоверные усилия на возведение дополнительных строительных площадок и громоздить для них опоры шести-девятиметровой высоты.
Больше того: для строительства почему-то было выбрано кладбище. Раскопки показали, что закладка фундамента базилики повлекла за собой разрушения — пришлось срывать мавзолеи и склепы. А это было великое кощунство, которого римляне страшились больше всего на свете. Древние законы запрещали нарушать покой усопших под страхом жесточайших наказаний. И лишь воспользовавшись своим исключительным правом императора, Константин смог взять на себя столь тяжелую ответственность.
Но с какой стати?
Жером Каркопино отвечает на этот вопрос в своей статье, ставшей как бы дополнением к его книге: «По всей вероятности, Константин не мог свободно выбирать место для постройки базилики; в некотором смысле его воля была подчинена некой силе, неподвластной логике, интересу и даже морали, некоему чувству, возобладавшему над разумом».
Это чувство понять не€ложно: христиане хотели, чтобы базилика стояла на том месте, где был похоронен Петр.
И все же такое объяснение может показаться недостаточно убедительным.
Ведь можно предположить — причем не без оснований, — что вера Константина зиждилась на ложных предпосылке. Да, христиане полагали, что Петр похоронен именно здесь. Но они могли ошибаться.
В действительности же этому предположению серьезно противоречит то, что на языческом кладбище были обнаружены христианские могилы. Дело в том, что в III веке Святой Киприан предавал анафеме христиан, которые, проявляя слабость духа, погребали своих покойников рядом с язычниками. Однако, несмотря ни на что, верные Христу римляне предпочитали хоронить усопших не в «христианских» пещерах, а на языческом кладбище в Ватикане. Значит, у них была на это какая-то причина? Быть может, причина эта как раз и заключалась в том, что именно здесь, на языческом кладбище, покоились мощи Петра?
В самом деле, в одном из христианских мавзолеев была обнаружена мозаика, изображающая галилейского рыбака — того самого Кифа, которому Спаситель нарек пасти овец Его. И мавзолей этот стоял в каких-нибудь пятнадцати метрах от «огороженного места»...
Больше того: на «красной стене», рядом с нишами, ученые обнаружили и расшифровали надпись, в которой упоминалось имя «Петр», написанное по-гречески. Однако по поводу смысла следующего слова мнения специалистов разошлись. Ж.Каркопино, к примеру, расшифровал эту надпись так: «Петр исчез, Петра здесь больше нет!» А Хоси истолковал ее вот как: «Здравься, Петр!»
Толкование Каркопино вполне соответствует версии, согласно которой мощи апостола были временно перевезены в сан-себастьянские пещеры.
Тем не менее 16 января 1952 года отец Ферруа заявил, что в одном из мавзолеев, возле «огороженного места», он видел изображения двух голов, аляповато нарисованных углем одна над другой. Рядом с головами его преподобие обнаружил частично стершееся латинское слово «PETRU...», имевшее явное отношение к Петру.
Спустя несколько месяцев эти рисунки с надписью исследовала г-жа Кардуччи, археолог из Рима. Вот как она описывала второй лик: «На рисунке изображен совершенно лысый старец с испещренным морщинами лбом, большими глазами, резко очерченным носом, клиновидной бородой, спадающей на ворот его платья». Но кто он, этот старик? Ответ на этот вопрос содержится в надписи, расположенной рядом с головой слева, — она начинается с букв РЕТRU и заканчивается справа буквой S. Надпись сделана суриком, а некоторые буквы, как видно, позднее были обведены углем».