«... А я — Заяц! — весело сказал Ван Юэшэн, который продавал билеты на новогоднюю ярмарку в Храме Земли. — Фамилия у меня обычная, каких миллионы в Китае, а вот имя — Юэшэн — Рожденный на Луне — родители дали потому, что появился в год Зайца».
«Китайцы верили, что в новолуние среди пятен на светиле можно разглядеть нефритового зайца. Он, как и Луна, вечно бодрствует, толчет пестиком в ступе эликсир жизни» — так прокомментировал эти слова Фан Чжэньнин, с которым я пришел на ярмарку. Фан — художественный редактор журнала, который издает музей Гугун (бывший императорский дворец). Лучшего провожатого не сыскать. У него вкус к истории, культуре, обрядам.
Ярмарка в Храме Земли — одно из многих праздничных действий, возникающих в Пекине в эти дни. Они длятся до Праздника фонарей, когда новый год окончательно вступает в свои права. У каждой ярмарки свой нрав, своя окраска. В «Саду великого обозрения», построенном по сюжету любимого романа китайцев «Сон в Красном тереме», вас встречают герои в старинных одеждах. В другом парке можно посмотреть танец льва и прокатиться на собачьей упряжке по льду озера. В третьем — поглазеть на выставку фонарей и цветов. И все-таки главная ярмарка в Храме Земли. Я бывал там каждый год. Менялись символы, но атмосфера потешных игр присутствовала всегда. Буйство красок, запахов, звоны литавр, гром барабанов, жужжание ветряных трещоток. Дети с трудом находят ветерок в этом многолюдье.
Новый год — праздник семейный. Где бы ни был человек, он должен в эти дни вернуться к родному очагу. В полночь семья собирается на «обряд воссоединения». Все лепят пельмени — «цзяоцзы», в которых заключен смысл символический. Само это слово обладает фонетическим и графическим сходством с выражением «передавать детям». В первый и второй дни нового года следуют визиты к родственникам, близким друзьям. Но все-таки первые дни — радость сдержанная, а вот ярмарка — восторг разделенный.
Иногда на ярмарках случались неожиданности. В год Дракона, например, была театрализованная церемония: «Император молит Бога Земли о богатом урожае». Все участники представления — дети. Самого императора, к восторгу зрителей, изображал юный актер, игравший в телесериале «Последний император» последнего китайского императора Пу И в детстве. И была на этой ярмарке атмосфера таинственности, шарад, розыгрыша. Помню, в год Овцы остановился я на перекрестке. Одна дорога ведет к аллее Игрушек и ремесел, другая — на бульвар Лакомств. «Какая быстрее приведет к бродячему цирку?» — спрашиваю дедушку и внучку. Лукавая Юйлань показывает налево и убегает. «Она вас разыгрывает», — шепнул мне дедушка. С ним-то мы и разговорились о новогодней символике. Старики говорят: люди, родившиеся под знаком Овцы, — мягкие, послушные, внимательные. Вспомните: ягненок пьет материнское молоко, опустившись на колени. Это ли не символ сыновней и дочерней почтительности? Но так размышляют дедушки и бабушки. Будущие родители думают иначе (вот он, конфликт поколений): послушание, конечно, благо, но в наш деловой век оно не приведет к успеху. Поэтому, даже получив официальное разрешение властей на рождение ребенка, многие откладывали долгожданный миг до года Обезьяны. Он считается более благоприятным. Родители хотят видеть своих детей ловкими, изобретательными, предприимчивыми, как обезьяны. Так что теплые чувства многих китайцев к герою легенд — царю обезьян Сунь Укуну, который находил выход из самых отчаянных ситуаций (даже в огне не горел!), явно прибавили забот функционерам, которые проводят в жизнь стратегию планирования семьи.
Кредо устроителей той самой ярмарки в Храме Земли было выражено в плакате: «Подарим жителям Пекина традиционное многоцветие». Все начинается с деликатесов. Несколько сот прилавков предлагают кухню разных провинций Китая: острую лапшу из Сычуани, пекинскую кашу из чумизы, посыпанную кунжутным порошком (хозяин с гордостью сказал: «Такой вы нигде не попробуете, сделана по стародавним рецептам»).
Вот дымится чан с надписью: «Каша восьми драгоценностей»: красные бобы, кунжут, зерна водяной лилии, тыквенные семечки, семена сосны, грецкие орехи, корица, патока. Это предновогодний ритуал. Когда-то такую кашу ели восьмого числа предыдущего месяца. В ней обязательно должно быть зерно, особенно рис, «долго лежавший в амбаре».