Выдержали этот жестокий конкурс 1500 кандидатов из Англии, столько же из Америки и еще тысяча молодых людей из других стран. И такой отбор идет почти все время из года в год, чтобы обеспечить непрерывную эстафету отбывающих в экспедиции. А их предстоит немало. Например, в 1994 году: февраль — апрель, Зимбабве; май — август, Аляска; июль — сентябрь, Россия (Сибирь); июль — сентябрь, Малайзия; сентябрь — декабрь, Чили; октябрь — декабрь, Ботсвана.
«Где бы еще я смог работать рядом с человеком, который имеет мировую известность как специалист-энтомолог? — говорит молодой француз. -Меня сразу привлек научный аспект этих необыкновенных экспедиций». И он не был разочарован. В одной из африканских стран с рассвета и до темноты он помогал ученому ловить насекомых, классифицировать их, манипулировать с эфиром, иголками, пробирками. «Но все-таки главное, что он дал мне, — это дисциплина и умение наблюдать, без которых нет пути в науку», — заключает юноша.
Другой «рейлист» участвовал в строительстве дороги, соединяющей две деревни на отрогах Гималаев в Пакистане. Маленькая группа местных жителей и «рейлистов», вооружившись лопатами и мотыгами, обрабатывали камни и мостили — тоже вручную — ими дорогу. Этот парень сбил в кровь руки, но он ни о чем не жалел: «Я помогал пакистанцам, я их понял, я открыл для себя новых людей с иным образом мыслей, открыл новую цивилизацию...»
«Операция Рейли» — это вереница встреч, это знакомство с другой культурой, которая иногда в тысячу раз старше, чем твоя. Молодых могло бы разъединять все: раса, язык, среда, интересы. Но это не так. Отрезанные от мира, они сбрасывают маски, и остается только сущность человека...
«Мы все, юноши и девушки разных национальностей, заботились друг о друге. Сколько раз мы спасали своих товарищей в непредвиденных и опасных ситуациях! Сколько раз делились последним куском хлеба... Когда лечишь раны, укусы, ушибы у других, когда успокаиваешь их, развеиваешь плохое настроение, это сближает, как ничто другое», — рассказывает молодая ирландка, возвратившаяся из индонезийских джунглей.
И все-таки самое главное для них -это встреча с самим собой. Они обретают веру в себя. Жизнь больше не страшит их. Они говорят: «Мы научились мечтать и научились работать, чтобы эти мечты сбылись».
По материалам журнала «Grands reportages» подготовила И.Солодовщикова
А в Южной Африке была зима...
Палитра Йоханнесбурга
Друзьям и знакомым мое желание провести летний отпуск в Южной Африке показалось странным. И вовсе не потому, что июль в этой стране — разгар зимы, а стало быть, не самое подходящее время для отдыха. Уж больно неспокойно там. Однако я рассуждал по-другому. В настоящее время в Южной Африке с калейдоскопической быстротой чередуются события, исход которых предугадать невозможно, кроме, пожалуй, одного: никогда больше эта страна не будет такой, какой она была еще в недавнем прошлом. Воочию познакомиться с местным укладом жизни, доживающим свои последние месяцы, а то и дни, — вот что влекло меня в эту далекую страну, расположенную на самом краю света. А еще мне хотелось понять, какая судьба ждет это единственное в своем роде государство.
Не могу сказать, что я хорошо знаю Африку. Но в тех немногих африканских странах, где мне довелось побывать, я наблюдал два жизненных уклада, два типа отношений, сложившихся между местными жителями. Там, где больше нет ни власти, ни влияния белых, экономическое положение из года в год становится хуже и хуже. В тех же странах, где белые отстранены от власти, но где уважаются и всесторонне используются их знания и опыт, как, например, в Ботсване, положение более благоприятное, хотя о процветании, конечно, тут говорить не приходится.
Что же касается Южной Африки, где белых около пяти миллионов, ее нельзя причислить ни к одной из двух упомянутых групп. Что же это за страна? По какому пути развития идет? Куда движется — назад или вперед?
Окрыленный надеждой найти ответы на эти и многие другие вопросы, в один прекрасный зимний день я приземлился в аэропорту южноафриканской столицы — Йоханнесбурге.