— Это определенно вы, — сказал регулировщик на перекрестке, вытащив из-под плаща газету.
И он сунул нам в машину два экземпляра «Вечерней газеты». В синей рамке был снимок наших «татр-805» и свежий репортаж о пересечении югославско-болгарской границы.
Значит, мы на самом деле в Софии. Три страны за три дня!
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд / Фото авторов Перевод С. Бабина и Р. Назарова
Д. Затуловский. История одного кадра
Погас свет, и на экране поплыли тенистые улицы Сталинабада, красивые светлые здания, солнечные блики на тихой воде Комсомольского озера. Потом медлительное движение небольшого каравана. Голые склоны и редкие рощи у маленьких кишлаков.
Неспешно угасали лирические краски заката, и вдруг резким переходом на экране забурлила вода. Поток, казалось, ворвался в помещение, заполнил весь видимый горизонт. Кто-то из зрителей вскрикнул.
Глаз аппарата немного приподнялся. Между бушующих струй появилось какое-то неправдоподобно легкое сооружение, на мотором едва удерживались два человека. Их напряженные лица, то и дело заслоняемые каскадами брызг... Они несутся на зрителя, стремительно заполняют экран.
Сергей резко выключил проектор. Спустя минуту кто-то сказал:
— Здорово! Молодчина, Сергей! Настоящие кадры.
По голосу Сергей узнал говорившего: оператор кинохроники Федор Иванович. Сегодняшнюю демонстрацию Сергей затеял, чтобы услышать мнение этого человека.
— Телевиком с берега, от самого уреза воды, — продолжал Федор Иванович, — очень сильное впечатление. Можно подумать, снято с середины реки.
— Именно с середины, Федор Иванович, — глухим голосом ответил Сергей.
— Ну, меня-то не проведешь. Неподвижная точка, ракурс... Нет, нет!
— Эти кадры действительно сняты с середины реки, — поддержал Сергея начальник экспедиции, — могу подтвердить.
— Не понимаю. Как же это получилось? Расскажи.
* * *
К вечеру Сергей добрался до селения, о котором ему говорили. Это был маленький кишлак из десятка домиков.
У одного из них в тени тополей сидел очень старый таджик с величественным бронзовым лицом, обрамленным пышной седой бородой, и неторопливыми глотками пил чай из большой пиалы.
— Салом, — поздоровался Сергей, — мне нужен Джабар.
Старик ответил на приветствие, внимательно осмотрел Сергея и только тогда сказал:
— Я Джабар. Садись пей чай.
Была выпита первая пиала, за ней вторая и третья. Наконец старик отставил свою и поглядел на Сергея.
— На другую сторону Санталлак-об хочешь, — произнес он. — Большой караван догнать хочешь.
— Да-а... Откуда вы знаете?
— Санталлак-об — сильно сердитая река. Нужно отдыхать, спать. Утром воды мало будет, тогда пойдешь.
Сергей понял: спорить и уговаривать бесполезно. Хорошо еще, что Джабар вообще взялся переправить его через свирепый поток, разлившийся во всю ширину долины.
Попасть на Памир, да еще в такой интересный и труднодоступный район, было давней мечтой Сергея. И вот ему, туристу и кинолюбителю, доверили заснять работу экспедиции! Но сразу же неудача: тюк, в котором была кинопленка, по ошибке не отправили с остальными грузами, и ему пришлось дожидаться, пока самолет доставит забытый багаж. Начальник экспедиции дал Сергею список нужных экспедиции вещей. Груза набралось полная сума. Теперь предстояло догонять товарищей.
...Солнце только поднималось за далекими хребтами, и снега на гребнях загорелись узкой золотой каймой, когда Джабар тронул Сергея за плечо. В долине лежали предрассветные сизые тени, утренний холод казался особенно пронзительным. Джабар терпеливо ждал, пока Сергей оденется.
— Кушать будешь на том берегу, — сказал он, — пошли.
На берегу ждали два молодых таджика; у ног их лежало нечто напоминающее грубую раму или, скорее, редкую решетку из деревянных брусков. По краям ее были привязаны бурдюки из бараньих шкур. Это был сал — таджикский плот.
Джабар внимательно наблюдал за тем, как его односельчане надувают бурдюки — здесь их называют «гупсары» — и время от времени ощупывал их. Только после его команды горловину бурдюка затыкали деревянной пробкой. «Технический контроль», — подумал Сергей.
Вскоре все гупсары — их было двенадцать — вздулись вокруг плотика.
— Можно ехать! — Джабар показал на молодых таджиков. — Анвар и Давлят будут вести сал. — Джабар старый, силы давно уж мало, — пояснил он и добавил: — Анвар хорошо водит сал. Много раз ходил на тот берег.