— Можно ехать! — Джабар показал на молодых таджиков. — Анвар и Давлят будут вести сал. — Джабар старый, силы давно уж мало, — пояснил он и добавил: — Анвар хорошо водит сал. Много раз ходил на тот берег.
Серая, с едва заметным бурым оттенком масса воды стремительно неслась по долине. Здесь не было прозрачных голубоватых или зеленых струй, которыми Сергей часто любовался на Кавказе. Даже там, где поток, ударяясь о камни, вздымал крутую волну, пена была тоже серой и на взгляд тяжелой. Хоть река была сейчас значительно уже, чем накануне, мощь потока словно оставалась прежней. Особенно сильное впечатление производили участки, где поверхность была относительно спокойной. Тускловатая густая вода, казалось, не двигалась, и только обрывки пены, проносившиеся с огромной скоростью, выдавали стремительное движение всей массы.
Сал ринулся вниз по течению. Вода, камни у берега, склоны и небо запрыгали перед Сергеем. Он схватился за суму, укрепленную посреди плота.
Река как бы сплеталась из отдельных струй, которые то собирались в жгут, то расходились. Сал дергало вправо и влево, даже поворачивало вокруг оси. Гребцы яростными ударами весел направляли его к середине реки. Гупсары метались по краям решетки. Казалось, они вот-вот оторвутся.
Сал несся к огромному буруну, вскипавшему на полутораметровую высоту. «Все», — успел подумать Сергей и невольно зажмурился. Сал сильно качнуло, но удара не последовало. Сергей открыл глаза, плот проносился мимо буруна. Под бешено крутящейся пеной угадывались очертания острого скалистого зуба. «Вот черти, — восхитился Сергей, глядя на молодых гребцов, — как это у них получается!»
Очень тягостно в такой обстановке быть просто пассажиром, не иметь возможности принять участия в общей борьбе. Сергею оставалось только смотреть на Анвара и Давлята, на то, как умело и проворно работали они коротенькими веслами, выводя плот из быстрины. Наконец им это удалось. Болтанка прекратилась.
Анвар заулыбался. Сергей облегченно вздохнул: «Кажется, выкарабкались». Он выпрямился, но сильный толчок едва не сбросил его в воду. Скрежет и треск на миг заглушили шум реки. Уплывающие назад берега остановили свой бег, а вода еще быстрее ринулась мимо. Плотик закачался на месте.
Анвар и Давлят бросились к Сергею, который никак не мог прийти в себя.
— Совсем большой камень! — прокричал ему в ухо Давлят.
Теперь Сергей понял. Река, подбросив плот, опустила его на край скалистой глыбы, выдававшейся из воды. Один брус был сломан. В проломе торчал острый выступ камня.
— Как шашлык на шампуре! Что будем делать, Анвар? — спросил Сергей, поняв, что застряли прочно.
Упираясь веслами о скалу, попробовали приподнять плотик.
В бесплодных попытках прошло минут десять. Наконец Анвар медленно произнес:
— Будем ждать. Солнце горячее, много воды сегодня придет с ледников. Река поднимется и сама снимет сал.
Солнце действительно было горячим. Ноги в наполненных водой ботинках мерзли, а голову пекло. Одежда быстро высохла и тоже стала горячей.
Минут через двадцать Сергей почувствовал, что голоден. Не угадал Джабар, завтракать придется не на том берегу! Сергей извлек из сумы сверток с едой: сыр, сухари, консервы. Втроем они славно закусили.
Сергею сразу же захотелось пить, но речная вода оказалась густой взвесью глинистых частиц, которые упорно не хотели оседать на дно. Анвар посмотрел на кружку и спросил:
— Соль есть?
— Есть. А зачем?
— Давай...
Анвар бросил в кружку пару щепоток. Муть собралась в причудливые волокна и довольно быстро осела.
Солоноватая холодная вода оказалась очень приятной. Сергей опорожнил кружку, выплеснул осадок и передал ее соседу.
— Наши старики говорят, в воде Санталлак-об золото есть. Очень вкусная вода! — Анвар зачерпнул полную кружку и пил маленькими глотками, как хорошее вино.
Оживление, охватившее Сергея после завтрака, вскоре улетучилось. Неизвестно, сколько еще они пробудут здесь: может, час, а может, и четыре. Самая высокая вода в горных реках бывает обычно к концу дня. А тут еще донимает нестерпимая жара.
Сергей осмотрел суму, аккуратно сложил продукты и убрал сверток на место. Что еще сделать? Записать впечатления последних дней?
И вдруг Сергей едва не вскочил.
— Вот дурак! — закричал он радостно.
— Кто дурак? — удивился Анвар.
— Я дурак, Анвар, колоссальный дурак! Такая возможность, а я сижу и время теряю!
Сергей снова расстегнул суму и, порывшись в ней, извлек сверток — футляр с кинокамерой, еще накануне обернутый в непромокаемую полиэтиленовую пленку.
На всякий случай он накинул на плечо ремень футляра, вынул камеру и завел пружину. Осторожно встал на решетку сала и прицелился визиром. За плескавшейся на переднем плане водой эффектно подымались скалистые обрывы правого берега.
Сергей нажал кнопку, и аппарат равномерно застрекотал. Собственно, звука не было. Сергей ощущал лишь привычную вибрацию камеры.
— Кино? — Давлят с уважением посмотрел на Сергея. — Мы тоже в кино будем?
Но люди на маленьком сале сидели слишком близко, чтобы можно было ввести их в кадр.
— Вот положение, и отойти-то некуда, — Сергей оглянулся, по привычке ища, куда бы ступить.
В полуметре от края сала из воды поднимался довольно ровный камень метра в два длиной и почти в метр шириной. Он был влажным от брызг, но даже при самых сильных всплесках вода не покрывала его. С этого камня получатся превосходные, удивительные кадры.
Сергей шагнул, оттолкнувшись левой ногой от качнувшейся решетки, и, став потверже на скользком камне, повернулся, чтобы поймать в визир сал. Ощущение чего-то странного, непонятного пронизало все его существо. Что-то было не так! Но что? И вдруг дошло: сала у камня не было.
Плотик несло к левому берегу. Еще минута, и он скрылся за выступом.
«Нагрузка сала уменьшилась, гупсары всплыли, и решетка поднялась над выступом, — запоздало соображал Сергей, — остальное доделало течение и, быть может, толчок ноги».
Прошло несколько минут, прежде чем Сергей смог взять себя в руки и размышлять сравнительно спокойно. К вечеру скала окажется под водой. Даже если вода дойдет только до колен, вряд ли он сумеет удержаться на скользкой поверхности камня. Пуститься вплавь? Равносильно самоубийству.
Анвар и Давлят? Целы ли они сами? Но все равно выходить в это время в реку им нельзя. Джабар говорил: убьет.
Если б удалось удержаться на камне... Простоять доследующего утра... Сергей вспомнил альпиниста, который, упав в трещину ледника, продержался на маленьком ледяном уступе 23 часа, пока не пришла подмога.
Внезапно в гул реки вплелся какой-то едва уловимый звук, будто далекий крик. Через минуту крик повторился. Сомненья нет: человеческий голос. Сергей принялся рассматривать левый берег выше того места, где он находился, и с трудом разглядел человеческую фигуру: кто-то стоял на скале. Сергей сорвал с головы шляпу и принялся размахивать ею. Человек махнул рукой и исчез. Прошло минут десять, но на берегу никто не появлялся.
Вдруг из-за скалы выскочил сал — сразу почти на середину реки.
Сал бросало еще сильнее, чем утром. Было страшно смотреть, как он исчезал между бурунами или, кренясь, вспрыгивал на очередной вал.
Сергей схватил камеру, поймал в визир плотик и нажал кнопку. Сал быстро приближался и занимал большую часть визирного окна. Сергей прекратил съемку и поспешно спрятал аппарат. Плотик несся прямо на камень.
«Разобьются...» — успел подумать Сергей.
Он увидел серьезные лица Анвара и Давлята, физически ощутил их напряжение. Всем телом подался он вперед, навстречу отважным людям, рисковавшим жизнью, чтобы спасти его.
Сал пронесся в трех метрах от камня.
Повернувшись, Сергей смотрел, как с невероятным трудом Анвар и Давлят подгребали к левому берегу и через мгновение скрылись за поворотом.