Однако здесь речь пойдет не о черных жемчужинах из племени банту, а о ценностях, по мнению предпринимателей, куда больших — об алмазах. Удивительней всего, что эти драгоценнейшие камни не что иное, как углерод. Если у вас есть желание и деньги, можно алмазы просто жечь. В пламени дуговой лампы алмаз ярко вспыхивает, мгновенье — и бесследно исчезают три-четыре карата. Сгорит без остатка; в воздухе растворится углекислота и поможет росту бананов, сладкого картофеля, а то и маниока...»
О маниоке Тиль говорил подробно, но с явным отвращением:
«Как появился маниок в Африке? Родина этого ядовитого клубня, вес которого нередко достигает нескольких десятков фунтов, — Южная Америка. Но когда белые стали охотиться в лесах на негров, волей-неволей пришлось позаботиться и об их пропитании. Для рабов всегда считалось хорошим самое дешёвое, а потому в Конго стали выращивать маниок».
Сам Тиль Брюггенсен родился в деревушке Бишоот у Малдегема, неподалеку от известного старинного города Брюгге.
В 1914 году разразилась война. Провоевав с немцами три года, молодой пулеметчик был в 1917 году отравлен газами. Он долго болел и, несмотря на заслуги, так и не нашел работы на родине. Отчаявшись, он согласился на перевод в Бельгийское Конго сержантом колониальных войск. Демобилизовавшись, Тиль попробовал заняться возделыванием маниока. Но Бельгийский банк закрыл ему кредиты, и Брюггенсену пришлось из Базоко, что в среднем течении Конго, возвратиться в Леокин и искать работу. Награжденный высшим бельгийским орденом, Тиль надеялся на поддержку правительства, но глубоко ошибся. Дело в том, что у Тиля был существенный недостаток — все вещи он называл своими именами.
Вымогательство у коренных жителей Конго он не называл «подарками благодарного населения», а просто грабежом. Вместо «руководства неграми для воспитания из них полноценных рабочих» он говорил о принудительном труде на плантациях, о разбое белых чиновников. Встречая военного коменданта или губернатора провинции, он громко приветствовал их: «А, старый кровопийца!.. Конголезский палач!» Неудивительно, что Тиля пытались выжить из Бельгийского Конго любыми способами. И, конечно, для такого человека у правительства работы не было. В конце концов Тиль решил действовать самостоятельно.
В сопровождении своего верного мичолунги, захватив лишь крупнокалиберное ружье для охоты на слонов и острый тесак для рубки девственного леса, Тиль отправился в малярийные дебри реки Касаи. В Леокине вздохнули свободней: наконец-то тропическая малярия заставит замолчать опасного болтуна!
Длина Касаи — две тысячи километров, и в дождливый период она несет воды раз в двадцать больше, чем Рейн около Кёльна во время паводка. В среднем течении Касаи проходит граница между Португальской Анголой и Бельгийским Конго. Там, где на сотни километров простирался тропический лес, Тиль и решил поохотиться. Конечно, охотиться на слонов запрещено, а лицензия на охоту стоила куда больше, чем вся давно проданная Тилем ферма. Но в Анголе действуют другие охотничьи законы, чем в Конго, да и кто будет в непроходимых болотах разбирать, откуда взялись слоновые бивни. Двадцати полновесных бивней вполне хватило бы, чтоб наконец-то уехать на родину — в Европу, где над крышами кирпичных домов Бишоота проносится свежий северный ветер.
Молодого мичолунги Тиль укрыл когда-то от погони: негр бежал от невыносимой принудительной работы со строительства железной дороги в Линди. Тиль убил обеих собак-ищеек и до смерти напугал надсмотрщиков.
На груди у слуги красовался знак, удостоверяющий, что негр работает по контракту и освобожден от всех других принудительных повинностей. Знак этот Тиль попросту «взял» из стола бельгийского комиссара по труду во время своего последнего визита.
Тиль и Баантумичо понимающе улыбнулись друг другу, раздобыв бесплатно билеты на пароход от Леокина до Порт-Франки. Они отправились в путь: белый — на верхней, черный — на нижней палубе, где сотня цветных ютилась на двадцати пяти метрах. Единственное удобство подобного путешествия — остановки на ночь.
Все цветные пассажиры высыпали на берег, разводили костры, варили маниок в помятых жестянках из-под бензина. Иногда им удавалось поймать в лесу нескольких гигантских лягушек, болотных черепах или молодого крокодила; собрать дюжину улиток величиной с кулак.