— Вдвое быстрее, чем пароход? Нет, ребята, мы должны добраться туда за треть этого времени. Полный вперед! Не жалейте смазки и горючего.
Эльза, одетая по-мужски, в высокие сапоги, брезентовые брюки и наглухо закрытую рубашку, задумчиво смотрела на быстро меняющуюся панораму цветущего тропического леса.
— Бельгийское Конго простирается на два с половиной миллиона квадратных километров, в нем двенадцать миллионов жителей, то есть лишь пять человек на один квадратный километр. И все-таки люди не могут прожить. Ведь из этой земли можно было бы извлечь в сто раз больше, чем она дает сейчас!
— Только не маниока, — с комическим ужасом сказал Тиль.
— Нет, почему маниока, Тиль! Я на нашей плантации выращивала те же овощи и фрукты, что и дома в Хейсте. Сначала это мне не удавалось. Муравьи и термиты растаскивали посаженные семена. Пришлось Гендрику бороться с ними. Потом, когда я научилась правильно обрабатывать здешнюю красную почву, все пошло великолепно. Вот только попугаи съедали зеленую кукурузу. Взгляни кругом — сколько земли! Нужно ее обработать как следует, и миллионы людей могли бы найти здесь счастье, если бы только господа капиталисты не мешали... Ну, вот хоть моя судьба. После смерти Гендрика они не оставили меня в покое — проценты в банк не заплатила и убирайся с земли, облитой нашим потом и кровью.
— А вы подумали, какой капитал понадобился бы для освоения этой земли? — спросил Жан Янзен.
— Я только слышу: деньги, капитал, — возмутилась Эльза, — а вы хоть раз сосчитали, сколько денег вывозят из страны?
— Смертность превышает рождаемость, — вмешался в разговор доктор Массиньи. — Народ в Конго мрет.
Эльза вскипела:
— А кто виноват в этом? Не хватает врачей. Целых три дня добиралась я на пароходе до Манолы, чтобы попасть к врачу. Поэтому умерли маленький Тиль и Гендрик. А что делают здесь подлецы с чернокожими! Я говорю о наборе на так называемые «общеполезные» работы. Негров племени манджума с верховьев Конго заставляют тащиться тысячи километров пешком, чтобы провинциальному сатрапу губернатору выстроить в джунглях аэродром. Погнали тысячу человек, до Манолы дошли лишь семьсот, а на родину вернулось не больше трехсот. Счастье еще, что времена каучуковых репрессий прошли, когда мужчинам и женщинам отрубали руки за недобор дикорастущего каучука. Да и теперь разве мало туземцев гибнет, создавая комфорт белым господам?
— Ты настоящий друг негров! — воскликнул Тиль. — И разве ты не права? Посмотрите на моего Баантумичо. Сколько силы и талантов у этого человека! Эльза затронула страшную гнойную язву Центральной Африки. Я уверен, что политика белых доживает последние дни. Здесь все необходимо изменить.
Труден путь в Киви-Киви
К полудню показался Порт-франки с белыми крепостными стенами, радиостанцией и сотнями разнообразных построек — от соломенных лачуг до каменных домов. На молу толпа взволнованных зрителей следила за приближением катера.
Комендант порта и комиссар округа явились на пристань в парадной форме.
«Не хватает только салюта, — издевался Тиль. — Небось в прошлый раз чуть в каталажку не посадили, чтобы мы не удрали в лес!»
В ратуше был сервирован ужин. И прежде чем приступить к нему, Беннисон и Барклей совещались о чем-то с хозяевами города. Все это показалось Тилю подозрительным, и он ничего не пил, кроме минеральной воды из особой, запечатанной бутылки.
— Что с тобой? — спросила Эльза.
— Я дал бы тысячу бельга, чтобы узнать, о чем шепчутся мои милые компаньоны.
Все быстро разъяснилось. Когда был подан кофе, Беннисон укоризненно сказал:
— Странно, что вы умолчали о такой важной подробности. Оказывается, земля Киви-Киви принадлежит племени лунда и старый вождь запротестовал против вторжения белых. Если это подтвердится, наш договор недействителен.
— Лунда, — Тиль насмешливо посмотрел на агента компании «Де Беерс», — лунда, избегающие леса, никогда не покидающие своих высокогорных районов?! И вождь лунда собирается стать королем болот?
— Так утверждает комиссар округа. Да он сейчас представит нам этого вождя.
— Очень любопытно. Баантумичо! — Тиль заговорил с мичолунги на его родном наречии. Затем Тиль повернулся к Беннисону:
— Баантумичо прекрасно владеет языком лунда. Он станет рядом с официальным переводчиком.
Вождь лунда ждал в соседней комнате. Едва его представили, как он запел, гримасничая и жестикулируя. Баантумичо внимательно вслушивался в его жалобы и обвинения. Официальный переводчик, сбиваясь, что-то бормотал. Тиль делал пометки в блокноте, а Беннисон перебирал бумаги, переданные комиссаром округа.