— Конечно, да.
— Фамилия, имя, отчество?
— Место работы?
— Сколько лет?
— Свои лыжи есть?
— Какой спортивный разряд по лыжам?
Тщательно записав ответы в ведомости, дежурные тоном приказа говорили:
— Завтра в семь явитесь сюда. При себе иметь однодневный запас харчей, кружку, ложку и миску. Ясно?
— Ясно.
— А сейчас домой. Спать. Желающих набралось больше
тысячи. Из них семьсот человек — молодежь, остальные — постарше. Были и пожилые.
Сформировали двадцать бригад. В первые пять вошли лыжники-разрядники, крепкая молодежь. В числе командиров этих бригад были и девушки — Алла Сереброва и Шура.
В семь часов утра термометр на колонне дворца, специально вывешенный для участников похода, показывал минус тридцать один. В небе мигали большие синие звезды. Дул резкий, порывистый ветер.
Во дворец, освещенный прожекторами, как в праздничный день, сходились участники похода с лыжами и рюкзаками за спиной. Здесь им выдавали деревянные лопаты и называли каждому номер его бригады.
В половине восьмого Петя Орлов отдал команду:
— Всем выходить на площадь! Строиться бригадами!
А когда бригады были выстроены, из дворца вышел Илья Михайлович Мозовиков.в спортивном костюме, с лыжами.
— Отряд, внимание! — скомандовал Петя и взбежал по ступенькам навстречу Мозовикову.
— Товарищ начальник похода... — начал рапорт Петя.
Над строем лыжников прокатился гул удивления и одобрения: поведет сам секретарь парткома, пожилой, тяжеловатый на ходу человек.
— Отряд добровольцев в количестве тысячи двадцати семи человек, — рапортовал Петя, — готов к выполнению ответственного и трудного задания.
— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Илья Михайлович.
— Здравствуйте-е, — вразнобой ответили лыжники.
— Вы не хуже меня знаете, — спокойным, ровным голосом продолжал Илья Михайлович, — насколько серьезное и напряженное положение у нас на ограждении котлована. Вы знаете, какая сатанинская пурга мела две недели подряд. Сейчас у нас на исходе цемент, почти совсем нет шпунта, арматурного железа. Четыре эшелона с этими материалами находятся на станции Перевальной, но они не могут к нам пробиться. Наши два снегоочистителя оказались бессильными перед стихией. На путях горы смерзшегося снега. Нужен решительный рывок, к которому мы вас и призвали.
— Даешь!
— Пошли-и!
Илья Михайлович поднял руку.
— Подождите шуметь. Дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Мороз тридцать один градус. Сильный ветер. Первым пяти бригадам, в которые мы отобрали лучших лыжников, предстоит пройти пятнадцать-двадцать километров и с ходу взяться за дело, чтобы не простудиться под ветром. Работать придется быстро, насколько сил хватит, иначе все снова заметет. Другим бригадам предстоит путь короче, но это вовсе не значит, что им будет легко... Главное, смотреть друг за другом, чтобы не обморозиться, помогать тому, кто ослабнет. Костров не будет, обогревалок нет. Голая степь и заметенные снегом рельсы. Правда, для подкрепления сил в конце работы вам выдадут по кружке горячего молока и мясное. Горячее... Кто сомневается в своих силах, лучше не идти. И стыдиться нечего. Дело очень серьезное... Кто готов — надеть лыжи!..
Когда колонна строителей выходила за город, восток загорался ядовито-красным пламенем.
На первых же километрах пути лыжники увидели фанерные щиты со словами:
«Сегодня нет мороза, нет пурги. Во избежание солнечного удара прикройся зонтиком или носовым платочком».
«Улыбнись! Посмотри, как красива наша степь!
Мужайся, здесь скоро расцветут подснежники».
У занесенного до макушки куста ракиты была надпись:
«Приходите ко мне в гости весной, я расскажу вам про любовь».
И лыжники невольно заулыбались, пошли быстрее.
...А синий степной ветер срывал с гребней сугробов снег и бросал его в разгоряченные лица. Но странное дело, этот лютый встречный ветер не только не мешал Алле, но казался совершенно необходимым. Она думала, что этот ветер, подобно тому, как он раздувает небольшой огонек в могучее пламя, разжигает сейчас в ней страсть к борьбе. Алла чувствовала, как с каждой минутой становится сильнее. Сердце билось в каком-то восторженном ритме. Идти было удивительно легко, и Алла часто оглядывалась: не утомился ли кто из ее бригады, не отстает ли?
Нет. Отстающих не было. Значит, думала Алла, и другие испытывают то же. Значит, и в них та же сила.
Потом они сняли лыжи, повтыкали их в снег, деревянными лопатами разрезали сугроб на кирпичи и со смехом, с шутками-прибаутками бросали эти яркие белые кирпичи на ветер. А он подхватывал снежную пыль и обсыпал ею румяные лица.