Выбрать главу

Отверткой они мгновенно отвинтили ограничитель, узкую оловянную полоску, которую Жерар с яростью швырнул на землю. Сверкнув в двойном свете — луны и фар, — она напомнила маленькую змею, злую, но бессильную.

— Вот так, — сказал Жерар. — Еще раз напоминаю план: когда мы въедем на гофрированное железо, я передам тебе руль, и ты поведешь до самого Лос Тотумоса. Мы воспользуемся цементной полосой при въезде в деревню, чтобы снизить скорость. Бояться особенно нечего — на этом участке ни выбоин, ни ям, — главное, не снижать скорость ниже восьмидесяти!

— А если не выдержит мотор?

— Вряд ли. Но если это случится, мы взлетим на воздух, и дело с концом, так что не о чем рассуждать. И еще одно: я говорю это сейчас, чтобы ты потом не просил меня дать тебе время подумать, написать письмо маме или посоветоваться с адвокатом насчет завещания, когда придется сесть за руль. Если ты только вздумаешь...

* * *

Постепенно увеличивая скорость, грузовик без единого толчка вышел на дорогу и полетел по ребристой поверхности, словно по гладкому льду. Жерара эта победа измучила еще больше предыдущей неудачи, он ощущал тяжесть во всем теле, особенно в плечах, веки жгло еще сильнее. Ветер со свистом врывался в кабину, обдувал лицо сквозь приподнятое ветровое стекло. Но ничто не помогало. Дважды Жерар зажмуривался, потом резко открывал глаза, однако сонливость не покидала его, она словно пылью запорашивала глаза. Он должен поспать!

— Джонни! Эй, Джонни!..

— Что?

— Давай!

Разумеется, тот был не в восторге.

Ночь, прячась в кюветах, неслась навстречу грузовику. Ровный гул мотора сливался с шумом ветра, стрелка спидометра неподвижно застыла на цифре 90...

— Ну, давай! И не забудь — сбавишь газ, и мы взлетим.

Передача полномочий закончена, Джонни брошен в ночь и несется в погоне неизвестно за чем: то ли за чеком, стоимость которого равна свободе, то ли за смертью. Как собака с консервной банкой, привязанной к хвосту. Но их «банка» — с особыми консервами.

Джонни сел за руль, стал шофером грузовика. Честно говоря, до сих пор он был скорее пассажиром. С этой минуты грузовик принадлежал ему. Он откинулся назад, попробовал держать руль и так и эдак, потом, наконец, устроился, твердо схватив руль снизу. Так вроде удобнее.

Теперь уже он требовал внимания:

— Сигарету, старик!

Трижды глубоко затянувшись, он выбросил сигарету в окно: этой ночью табак горчил, раньше он такого привкуса не замечал. Делать ему было особенно нечего — только вести прямо, но на такой скорости лучше не курить.

Немного погодя он повернулся к Штурмеру, откашлялся. Такое сказать нелегко.

— Слушай!

— Что?

— Спасибо тебе.

— За что?

— Что не оставил меня на дороге, когда я бросил тебя одного на виражах. Ты свой парень. Жерар.

— Ба!

— Да, да, ты славный малый. Но вот увидишь, теперь я тебе помогу. Как следует помогу.

— Ладно, ладно.

Когда его напарник прикорнул в углу, Джонни начал напевать забытую песенку далекого детства:

От Плоешти до Георгиу

Странствовал я двадцать лет.

И за это время заработал

Двадцать золотых монет...

* * *

— Жерар! Послушай, Жерар!

Джонни ведет грузовик уже больше часа. Последние два километра перед грузовиком, совсем низко над землей, вьется полоска пыли. Она не ухудшает видимости, но говорит о том, что впереди что-то есть. Что-то довольно большое, движущееся не очень быстро, иначе пыли было бы больше.

— Жерар! Черт тебя подери!

Джонни в отчаянии. Скорость нельзя снизить, не то грузовик тряхнет и он разлетится в прах, а впереди какое-то препятствие, о котором он еще ничего не знает, кроме того, что оно существует и приближается: пыль становится гуще.

— Жерар!

— К черту! — отвечает, наконец, проснувшийся Жерар и тут же добавляет: — Что там еще стряслось?

Впереди ничего не видно. Только что ярко светившая луна куда-то скрылась. Однако француз довольно быстро соображает, что сейчас что-то произойдет. Облачка пыли он заметил сразу. И потом этот загадочный красный свет над самой линией горизонта. Он протер глаза. Сомнений не было.

— Впереди — Луияжи. И он едет медленно, если совсем не остановился.

Глаза Джонни неподвижны. Он пытается взглядом просверлить темноту, чтобы обнаружить за ней нечто более материальное, более твердое. Обо что он разобьется. Невольно он отпускает педаль газа — скорость начинает угрожающе падать — делает именно то, чего нельзя делать. Жерар наступает ему на ногу, прижимая ее к полу.